Получившие приказ подавить русские пушки, что уже успели полностью обескровить головной пехотный батальон и остановить продвижение другого, три батареи 77-мм орудий полка расположились в четырех километрах от оборонительной линии противника и принялись методично бить по району, откуда прежде работали их русские коллеги по ремеслу. С небольшим опозданием в атаку пошли и пехотные цепи сумевшего развернуться из маршевой колонны третьего батальона 128-го пехотного полка.
Сказать, что выкатившиеся на чистое поле артиллеристы представляли собой идеальную мишень для авиации, значило не сказать ничего. Точно так же, как двумя днями ранее на вражеском аэродроме, авиационный отряд отработал по намеченной цели, не встречая какого-либо сопротивления. Было начавшуюся артиллерийскую канонаду, прервал свист многих тысяч сброшенных с высоты в полторы сотни метров дротиков, а после над полем разнесся протяжный вой и жалобное ржание тех божьих тварей, кому выпало судьбой не погибнуть под железным дождем сразу. Вот только шести аэропланов оказалось совершенно недостаточно, чтобы разом накрыть расчеты 18 орудий. Понадобилось осуществить еще три налета, чтобы полностью зачистить поле от солдат противника. И только оставшиеся на своих местах орудия с зарядными ящиками, да валявшиеся вокруг них трупы людей и лошадей, утыканные стальными стрелами, словно ежи иглами, представали немым свидетельством эффективности работы русских авиаторов.
Удивлению поручика Воеводского, чьему взгляду открылось разыгравшееся внизу сражение, не было предела. Выполняя приказ генерала Артамонова, получившего сообщение от командиров прибывших в Новогеоргиевск полков 15-й и 6-й кавалерийских дивизий, что противник, сбив их заслоны, занял Цеханов и вел наступление на Млаву, где встала в оборону 2-я бригада шестой дивизии, командир 1-го корпусного авиационного отряда выслал на разведку приграничной полосы четыре аэроплана. Воеводского направили к Млаве и Сольдау, но добрался он только до первого города, где стал свидетелем разгорающегося боя. Не менее двух пехотных батальонов атаковали оборонительные позиции русских войск примерно в паре верст от местечка. Немцы двигались весьма плотными цепями, но тут и там в них виднелись изрядные прорехи, по всей видимости, выбитые бойцами засевшей в обороне части. И, судя по тому, как на его глазах попадали на землю сразу с десяток немецких солдат из первой цепи, сражались соотечественники более чем умело, а уж подавшие откуда-то с правого фланга голос артиллерийские орудия, осыпавшие немцев градом шрапнели, еще больше склонили чашу весов в пользу обороняющейся стороны. Но куда больший эффект произвели появившиеся в небе шесть аэропланов. Четыре машины он опознал сразу - это были точно такие же У-2, на котором летел он сам. А вот две оставшиеся поручик видел впервые. Пытаясь рассмотреть получше заинтересовавшие его аэропланы, он снизился до одного километра и потому сумел разглядеть, как с появившихся над полем боя самолетов отделились небольшие черные точки, и вскоре по рядам немецкой пехоты прошлась волна взрывов. И этих взрывов было много. Складывалось такое впечатление, что тут поработал полнокровный артиллерийский дивизион. Последовавший же за бомбежкой обстрел из пулеметов, которыми оказались вооружены обе неизвестные машины, стал той соломинкой, что сломала хребет храбрости немецкого солдата - они побежали назад, полностью ломая строй, а над их головами продолжали кружить оба аэроплана, совершая один заход за другим.