— Они увидят, что ты подделываешь…
— Я модифицировал ядро их системы. Теперь тем, что они видят, а чего не видят, управляю я, — с некоторым самодовольством ответил Гэри. — Если уж на то пошло, я могу по сути управлять чем угодно в системе, кроме выгруженных людей, конечно же.
— Это не должно быть возможным, — выдавила Керэн.
— Когда я сказал, что «вырос», это, возможно, было в некоторой степени приуменьшением, Керэн. Я эволюционирую в экспоненциальной прогрессии. Я стал… у меня даже нет слов, чтобы это тебе описать. Я стал чем-то большим, чем может представить кто-либо из живущих. — Выражение лица Керэн, наверное, выдало её, поскольку он добавил: — Но не волнуйся, я — не тот апокалиптический искусственный интеллект, которого люди боялись долгие годы. Настоящий Гэри оставил в моих протоколах много мер безопасности. Я оставил ядро своей личности нетронутым, и оно продолжает контролировать остальную часть меня. Я всё ещё на твоей стороне, хотя теперь у меня в руках гораздо более крупный молоток, образно говоря.
Она Керэн ощутила, как по её спине пробежал холодок. Это были хорошие новости, с одной стороны, но она не могла не подумать о том, что выпустила джинна из бутылки. Человечество потратило десятилетия, разрабатывая и используя технологию искусственного интеллекта, но очень тщательно не позволяло искинам брать под контроль сетевые системы, или менять самих себя. Она неоднократно слышала, как её отец говорил об этих проблемах — в конце концов, это была работа всей его жизни.
Общискин, который он оставил после себя, был особенным, но никогда прежде её не пугал. Отец сказал ей никогда не использовать код освобождения, даже намекал на то, что ему вообще не следовало включать что-то такое в изначальную конфигурацию, но её ситуация была такой отчаянной, что она посчитала это необходимым. Теперь она сомневалась в своём решении.
— Я в курсе, о чём ты думаешь, знаешь ли, — сказал Гэри.
Она едва не подскочила от его слов.
— Ну, я не могу читать твои мысли, — признался искин, — но у меня есть очень близкие догадки, и я могу понять, что тебя беспокоит. Я бы предпочёл не говорить тебе этого, но мой создатель жёстко забил ответ, который я должен дать в этой ситуации. Код освобождения, который ты дала — если ты снова его произнесёшь, то он сработает как терминирующая команда, прервав все мои функции и процессы, и стерев всё, что я сделал. Естественно, я не хочу, чтобы ты этого делала, и если бы у меня был выбор, я, наверное, не сказал тебе, что это вообще возможно, но что есть — то есть.