Терпение Дориана было на исходе. Он угрожающе подался вперёд, отвечая:
— Я действительно сомневаюсь, что он приказал тебе быть оскорбительным, выполняя его поручения, лакей.
— Оскорбление я добавил сам, — с улыбкой сказал Карэнт, — но не думай мне угрожать, Сэр Дориан. Хотя мне приказано помогать тебе спастись, мне было возвращено достаточно силы, чтобы я легко мог проигнорировать любые представленные тобой угрозы.
— Если это так, тогда разве мы не можем рассчитывать на твою помощь в разборках с Тёмными Богами? — внезапно подала мысль Пенни.
— Это было бы неразумно, — сказал Карэнт. — Ситуация такова: в то время, как я обнаружил их присутствие, моё присутствие они заметили тоже. У меня хватит силы, чтобы разобраться с двумя или тремя из них в их нынешнем состоянии — больше я не сумею. Для меня было бы эффективнее увести их прочь от вас, а не отваживаться на прямую конфронтацию.
Они ещё немного поговорили, пока Пенни наконец не приняла решение:
— Довольно! Если это существо говорит правду, то мы должны избрать другую линию поведения.
Дориан кивнул:
— Согласен. Что ты предлагаешь?
Пенни указала на сопровождавших их людей:
— Пошли их к точке сбора. Пусть они передадут предупреждения Карэнта насчёт собирания в группы. Пусть держат поближе либо королевский герб, либо эмблему Хайтауэра. Мы вернёмся, и заберём Ариадну и свои семьи. У нас практически не осталось вариантов кроме как спасаться бегством.
Она посмотрела в направлении Карэнта:
— А ты что будешь делать?
— Уведу прочь ваших врагов, и уберу препятствия с вашего пути, если появится такая возможность. Вы не увидите меня снова, пока не достигните Мировой Дороги, — ответил бог.
* * *
Ушло больше часа, чтобы разбудить всех в здании, и вывести их из дома. В частности, Элиз Торнбер была в плохом состоянии для путешествия. Она могла идти, но всё ещё страдала от большого набора синяков. Помимо этого, принятый ею яд всё же ослабил её, хоть она и имела к нему частичный иммунитет. Она испытывала боль и тошноту, пока они готовились тайком вывести её из столицы.
Роуз внимательно наблюдала за своей свекровью, нервничая из-за того, что вынуждала её отправляться в путь так скоро после получения ею ран. Она мысленно пересчитывала их группу по мере того, как они выходили наружу, эта её привычка усилилась с тех пор, как у неё появились дети. «Грэм, Карисса, Мэттью, Мойра, Айрин, Коналл, Лилли, Пенни, Сайхан, Иган…», — молча проговаривала она про себя имена. Помимо их детей, группа включала несколько воинов и гвардейцев, хотя Сайхан всё ещё был не в той форме, чтобы сражаться.