И в тот момент, как друг детства появился на пороге моего дома, злость почему-то сменилась надеждой. На то, что все теперь у меня будет хорошо и, возможно, он поможет мне избавиться от дурака, которого мне приходилось любить.
Так я и размышляла всю дорогу, пока он не перестал обращать на меня внимание. Но только я и представить не смела, что его интерес к моей персоне окажется столь далек от моих дум. То, что Герцог хотел меня, я почувствовала еще там, в карете. По немного тяжелому и опаляющему взгляду. Но он не трогал меня почти неделю, позволяя смириться с участью или с его присутствием.
И тело почти мгновенно согласилось с таким положением дел, а вот разум все еще загнанной птичкой бился в клетке, не позволяя мне с головой рухнуть в сладкий омут плена и карточного проигрыша. Если бы муж узнал, что другого мужчину я хочу сильнее чем его, точно пошел бы и утопился от отчаяния и печали. По его мнению, идеальнее его у меня никого не может быть.
Но пальцы брюнета мне вчера показали такие грани наслаждения, что все потуги моего супруга казались детским лепетом на их фоне. Пальцы этого мужчины заставили гореть огненной страстью непривычное к таким изысканным играм тело. Но они смогли распалить мое ледяное сердце и душу, заставить мчаться галопом за ним, вкушая страсть и наслаждение, что так щедро он мне дарил.
Я даже не смогла понять, в какой момент ужас и страх сменились на возбуждение и желание. О таком мне доводилось только слышать. От все тех же щедро напудренных мадам, которые тихим шепотом рассказывали по секрету, как обычный слуга или заезжий торгаш подарил такое наслаждение, что их мужья и рядом не стояли.
Честно думала все эти годы, что распущенность удел простых людей, но Герцог одними своими пальцами смог переубедить меня и заставить поверить в существование райского наслаждения. И это только пальцы. Меня всю словно в тугой узел скручивало от желания узнать, на какие грани запретного наслаждения может вознести меня этот мужчина.
Я уже не сомневалась в том, что именно так все и будет, что я буду беспрекословно подчиняться ему и желать этого всем сердцем, отдаваясь ему без остатка. Откуда в моей голове эти мысли я не знала, но они были настолько сладкими и притягательными, что избавляться от них я не хотела.
Это уже было частью меня, рассказывая и нашептывая на ушко, что такое нас ожидает впервые, что все, о чем нам рассказывали в кулуарах, просто детские сказки. Именно тут, в поместье, которое все обходят десятой дорогой, нас ждет именно то, о чем я всегда в тайне мечтала. И только от одной мысли я начинала дрожать словно в лихорадке, сгорая в пламени собственного бесстыдства.