– Так замучила совесть, что наутро пошел в милицию и написал явку с повинной? – едко спросила Полина.
– Да, я признаю вину в том, что не помешал тем двум насиловать вас, – продолжил Костя. – Знаю, что такое нельзя простить, но я еще раз, тысячу раз прошу простить меня за безучастие.
– Хочешь сказать, что твоего участия не было?! – вскипела Полина.
– Нет. Я вас не насиловал, – повторил он.
– Откуда же я знаю тебя?
– Я там был, не отрицаю.
– Я на всю жизнь запомнила твою рожу со шрамом на лбу, твои глаза и смешки, – сказала Поля. – А еще от тебя несло не только перегаром, но и солеными огурцами, которые я возненавидела не меньше, чем тебя самого!
– Боже мой! – Жанна обхватила голову руками. – Как стыдно! Мне сейчас хочется провалиться сквозь землю!
Костя налил ей в стакан воду, подал, Жанна жадно, большими глотками выпила ее до дна.
– Жанна, вины твоей в том, что ты жила столько лет с подлецом, нет, – сказала ей Полина.
– Я не насильник! – повторил Костя. – Подлец? Да! Слабак? Согласен. Но я клянусь своими детьми, что не насиловал вас!
– Хоть детей оставь в покое! – не сдерживая себя, бросила ему Полина.
– Послушайте, я вам все как на духу расскажу. Когда я увидел, что дело зашло до насилия и избиения, я попытался остановить их, но и сам получил в морду… Они смеялись надо мной, что я слабак, сами бросили меня к вам… В какой-то миг я не хотел упасть в их глазах и приблизился к вам, но… Я не смог! Честно! – Костя выдохнул и продолжил: – Мне пришлось сделать вид, что я ушел с ними, но я вернулся. Вы были в полуобморочном состоянии. Я взял вас на руки, вынес из парка, вызвал «скорую».
– Я запомнила твое лицо, – сказала Поля почти спокойно.
– Когда я вас нес, вы несколько раз открывали глаза, потом снова теряли сознание. Возможно, поэтому вы запомнили мое лицо.
– Возможно, – неуверенно произнесла Полина. – И ты, как благородный рыцарь, помог доставить меня в больницу?
– Нет. Я, как трус, наблюдал издали. Ушел домой, когда вас забрали медики. После этого я уехал из города.
– А твои подельники?
– Я не знаю, где они сейчас, и не хочу знать. Поверьте, всю жизнь меня мучит совесть, – сказал Костя. – За свой поступок я многим поплатился.
– Я и вижу! Есть семья, дети, бизнес. А из-за тебя и твоих дружков я оставила свою дочь в роддоме! И знаешь почему? Потому что боялась увидеть в ней твою рожу! – с горечью бросила Полина.
Ее слова были как удар обухом по голове. Костя ссутулился, сжался, поник.
– Простите, – пролепетал он.
– Хорошо. Допустим, я тебе поверила, – ровным голосом сказала Полина. – Как мне узнать, что моя Нора не твоя дочь?