Трамвай тоже остановился и ко мне уже бежали люди в гражданской одежде, которые, скорей всего, и сопровождали демократичного идеолога.
Допрос был короткий.
Пояснил, что хотел задержать парня, подумав что тот украл что-то, но не справился с управлением старой машины – педаль тормоза с газом перепутал. Потом подбежал к пострадавшему, хотел помочь. Но он уже не дышал.
После того, как упомянул, что за меня может поручиться Галина Брежнева и что живу в писательском доме, отпустили.
А спустя несколько дней вызвал САМ Леонид Ильич и поблагодарил.
– Конечно, лучше бы ты его просто задержал, но он скорей всего никаким шпионом и не является, просто псих. Говорят какую-то бабку убил, ограбил. Так или иначе но ты за нашу партию этому врагу отомстил, привел так сказать приговор в исполнение. Но я тебя не затем пригласил. Мы с Викой подумали и решили дать вам с Галей возможность встречаться, узнать друг друга получше. Жена считает, что ты на нашу дочку хорошо влияешь. По-сибирски.
Ну и склеилось у нас с Галиной Леонидовной. А там и должность подоспела – переводчика и третьего советника дорогого Леонида Ильича. А в семидесятом я возглавил МВД, в качестве заместителя Щелокова. Я хотел создать противовес Андропову хотя бы в форме милицейской гвардии. Но об этом позже.
Со временем маму с братом в Москву перетянул, помог с квартирой. Ну а старший брат Мишка, тот и без меня в КБО Миля поднялся – техника у него с детства хорошо шла. Тем более, что мой игрушечный винтокрыл (квадракоптер из будущего) вполне доизобретали и пустили в производство. За что всё КБО получило Ленинскую премию и ордена Трудового Красного Знамени. А Миль – звездочку.
В январе семидесятого Миль умер, мой брат был утвержден Генеральным.
А средний брат добился больших успехов в исследовании тонких ферримагнитных пленок в закрытом Московском НИИ под руководством академика и специалиста в физике сверхтонких материалов. И, хоть они этого еще не осознали, но такие материалы – предтеча информационных хранилищ, которые вполне могут конкурировать с компьютерными винчестерами будущего.
Ну и самое главное: мое сознание перестало суетиться между прошлым и настоящим – я теперь свою первую жизнь вижу тускло, будто просмотренное в старости кино. Четко помню лишь ощущение беспомощной старости и ненависть к телу, начинающему отказывать. Вообщем оправился я от шока смерти и знания о будущем использую рационально. А сам лично предельно наслаждаюсь здоровьем молодого тела, благополучием московской жизни среди избранных и спокойствием за судьбу близких.