И тут память услужливо подбросила старой Крайе широкие следы, что изрезали густой капищенский снег. Лапы колдуна-перевертыша. И запах медуницы. Чувство старое: дурно это, неправильно, чтоб зверь такой силы да на землю Светломеста явился.
И раны Анки вспомнились. Да не раны вовсе - гниющая плоть, что спаслась единственно уменьем Ярославы. И коль связать одно с другим...
- Вижу, узнала ты меня, знахарка, - зверь, что стоял перед Крайей, говорил по-человечески. Хоть и шкуру носил звериную. А вот след его - ночница могла поклясться - оставлял замест пальцев шесть следов. Перевертыш, стало быть. А голос женский, тоненький. Звенит колокольчиком, ничуть не изменившись от нутра звериного. И одним богам старым известно, сколько силы на то у ведьмы уходит. - А ведь долго ты водила меня за нос, заставляя раз за разом являться в Светломесто. Вот в последний день по-за дурью твоею я людей подрала. А ведь не хотела поначалу... Да только ты с мое поищи-покружи по завалам снежным, заглядывая под каждый камень могильный. Поймешь тогда. Ведь и сама жизнью балуешься...
Рысь поднесла тонкую морду ближе, втянув воздух подле Крайи:
- Или нет? Дура!
Она отошла в угол, скрывшись в густом мраке, и из мрака этого раздалось глухое посвистывание. Смеется.
- Обмануть решила что природу саму, что богов старых? И зачем тогда принимала проклятье, если в прок его пустить не можешь?
Рыжая морда чуть выглянула из убежища, снова поведя носом:
- Значит, вон оно что. И ты спускалась в Лес Симаргла. Ненадолго, конечно, потому как не отпустил бы старый бог, приняв за свою. А так... Оттуда про руны древние прознала?
Она подошла к знахарке так близко, что ту снова обдало сладким ароматом. Подняла лапу - и перед глазами знахарки полыхнул символ. Старый, запретный. И... знакомый.
Мир кругом Крайи качнулся, и в горле тут же пересохло. И слова словно бы кончились сами собой. А ведьма все поняла верно:
- Узнаешь ведь. Семнадцать зим закрывала мне взор знаком этим. И я ведь не чуяла, обманываясь. Возвращалась раз за разом на старое капище, кровь Маркину ища. И уходила ни с чем, потому как руна эта в самом фермуаре Симаргла покоится. И силы земной против нее не сыскать. Я бы и дальше ходила кругами, если б не расклад. Из позвонков убиенной.
Она снова укрылась в подземном мраке, уже оттуда проговаривая:
- Нашла я ее, девку твою. Одну. И другую. И та, что первой к Симарглу сошла, лежит нынче в чертогах моих. Другая... о другой не скажу, где покоятся кости. Знаю только, что души неприкаянные крови ее отведали. И ответ принесли: мертва та, что связана была с Марой.