– Они разговаривают только при первой встрече?
Ильмар помедлил с ответом, а затем и вовсе задал встречный вопрос:
– Для чего ты здесь оказался? В Астрале?
Я не видел смысла скрывать правду, но, невольно вспомнив себя в далёком прошлом, выглядывающим во двор Ретрошена сквозь прозрачный кусочек витража, ответил, насмехаясь то ли над Ильмаром, то ли над самим собой:
– Мечтаю обратить на себя внимание Создательницы.
У Ильмара мой ответ вызвал взрыв смеха. Успокоившись, он уточнил:
– Надеюсь, ты не сказал это Гравою? Ну, тому кто тебя встретил?
Отвечать я не стал, ограничившись усмешкой. Пусть понимает как хочет. То, что случилось в первые минуты встречи со Стражем, слишком моё. Да и сомневаюсь, что Ильмар-весельчак поймёт меня. И это странная уверенность. Ведь одновременно у меня нет сомнений в том, что друг Динис ра Чалом, весельчак ещё больший, чем этот Ильмар, понял бы всё, что произошло в том зале. И почему я опустился на колено перед Стражем Гравоем.
Как и ожидал, Ильмар сам додумал мой ответ и довольно кивнул:
– Мне кажется, что сама судьба столкнула нас здесь, а я не зря увлёкся прогулкой. Отойдём?
Безразлично пожав плечами, я двинулся следом за Ильмаром, гадая, чем ему не нравилось место, где мы стояли до этого. Оказалось – тем, что там мало было песка. Наш путь окончился с подветренной стороны каменного зуба, там, где песка намело уже по колено.
Ильмар остановился лишь когда его сапоги коснулись его подножия, выкинул руку. Я привычно скользнул в Сах, наблюдая, как сплетаются рунные цепочки заклинания, которое Ильмар и не думал от меня скрывать. Очень простые и смутно знакомые последовательности. Мне хватило нескольких мгновений, чтобы определить блоки и разложить заклинание. Ничего сложного для того, кто сначала старательно запоминал его в училище, а затем несколько месяцев пользовался гораздо более сложными аналогами. Одно из начальных заклинаний в арсенале строителя.
Песок потёк, на моих глазах истлел красным дымным облаком, поднявшимся на высоту пояса. Но его не снёс порыв ветра: через мгновение облако сгустилось, меняя цвет и застывая уже в другой форме – каменная, серого цвета скамья. Достаточно широкая, чтобы позволить поместиться на ней нам обоим.
Ильмар приглашающе повёл рукой:
– Поговорим?