Кирилл не ответил. Он смотрел вниз, где в виртуальной луже отражались виртуальные рекламные огни. В реальности время застыло, на экранах всё также висел в воздухе вырвавшийся из воды Экзекутор и два шутерщика. В виртуальности же Алексей-Анаконда взвалил на закорки безвольное тело брата и потащил его влево, к мусорным контейнерам. Кирилл помнил, что в реальности там были густые заросли лопухов.
Кирилл ждал. За время отсутствия Алексея он сходил до упавшего Глока, поднял оружие и засунул за пояс. Накрыл джерси так, чтобы рукоятка не выпирала.
В глазах щипало не только от ядовитых испарений кислоты. Сердце щемило так, словно неведомый волшебник сдавливал его в тисках. Сейчас он должен был сделать то, чего очень сильно не хотелось.
Алексей-Анаконда вернулся через десять минут. На его теле красовалась броня брата. Алексей вздохнул:
— Если выживешь, то расскажи брату, как всё было... Пусть следующего сына Лехой назовет. Прощай, Экзекутор.
— Прощай, Анаконда, — тихо ответил Кирилл и положил руки на шлем противника.
Он дернул резко. Мерзко хрустнули позвонки. Тело Алексея завалилось назад.
Кирилл постоял ещё немного над телом бывшего напарника по виртуальной страже. Желваки время от времени перекатывались под кожей щек. Потом Кирилл поднял голову и ускорил ход времени. Абилка завершила своё действие и реальность накатила химической вонью и плеском воды.
Два тела шутерщиков в черном упали в стоячую воду. Кирилл сжал зубы и захромал к выходу. Двинулся туда, где его ждал полосатый судья.
В это время Михаил Анатольевич нажал на кнопку и часть стены за спиной Марины отъехала в сторону. Куратор Вселенной "L.i.L" бросил через плечо, не отрывая взгляда от экранов:
— Убери её. Появишься тогда, когда я скажу заветное слово. Мне кажется, что близится финальная часть марлезонского балета...
«Нет человечности без преодоления подлости
и нет подлости без преодоления человечности»
Фазиль Искандер
Полосатый судья шел впереди. Кирилл заставлял передвигаться ноги и не отставать от молодого человека, который оглядывался по сторонам и втягивал голову в плечи.
"Ждет выстрела Анаконды", — хмыкнул про себя Кирилл. — "Боится, что зацепит... Не дождется".
Нет, Кирилл не стал говорить мальчишке-судье о случившемся в застывшей виртуальности. Меньше знает – крепче спит. А если мальчишка будет знать очень много, то сон станет настолько крепким, что разбудить сможет только Франкенштейн или какой-нибудь умелый некромант.
Очередной приступ кашля скрутил Кирилла и бросил его на серый асфальт. Казалось, что сейчас он выблюет легкие. Внутренности горели, глаза слезились, из носа текла вязкая жидкость. Химический дым не прошел даром. Из краешка рта на асфальт протянулась красная ниточка. Жжение в носоглотке достигло такой степени, что Кириллу хотелось залить его ведром воды. Просто пить и пить без остановки, тушить пожар внутри тела.