— Мы скоро придем, — раздался неуверенный голос судьи.
Насрать!
Лучше просто бухнуться лицом в холодную поверхность и лежать так, чувствуя, как последние силы покидают тело. Сдохнуть на асфальте, как раздавленная колесами старая крыса. Умереть также, как невольные жертвы Экзекутора…
Кирилл сжал саднящие губы и заставил себя подняться. Крутящаяся, словно пол карусели, планета попыталась снова прижать его к себе, но Кирилл не дал её этого сделать. Он удержался.
Эти твари не сломают его! Он пойдет до конца!
Перед глазами всё плыло. Казалось, что Кирилл смотрит на мир через загрязненное матовое стекло. Краски весны теряли свою изумрудность, кусты становились блеклыми пародиями на пышноцветье. Звуки природы то прорывались через пылающие ушные раковины, то становились тихими и неразборчивыми. Веселый гомон коричневых воробьев показался Кириллу какофонией оркестра, а вот хриплое карканье вороны едва прошло через заложенные каналы.
Полосатый судья шел впереди, втянув голову в плечи. Он всё также ждал выстрела, а того всё не случалось. Выстрела не было и человек с красным лицом шел за ним. Падал, поднимался и опять шел.
Вскоре они добрели до здания санатория. Опять никого — даже захудалого охранника, который мог бы остановить Кирилла. Судья ещё успел подумать — неужели в самом деле этого утырка ждут? Неужели он зайдет в здание?
— Ты это, останься здесь, — прохрипел Кирилл.
Горло напоминало пустыню Сахару. Саднило и царапало.
— Я могу проводить, — неуверенно сказал мальчишка.
— Тебе ещё рано умирать… Вали отсюда и никогда не заходи во Вселенную, если не хочешь закончить также, как те, в черном, — Кирилл схватился за ручку двери и стиснул губы, чтобы сдержать стон.
Ручка была сделана из раскаленного металла, словно болванку только что вытащили из горна и дали подержать Экзекутору. Кирилл не отдернул руку, удержал на месте. Он чувствовал, как спину сверлит взгляд мальчишки-судьи, как каждое движение оценивают зрачки камер. Он не был героем, но и слабаком никогда себя не считал.
Судья пошел прочь. Сначала ноги двигались неуверенно, а потом, с каждым шагом, всё быстрее и быстрее. Он выбежал с территории санатория с такой скоростью, словно надеялся обогнать пулю снайпера. Дальше судья мчался сломя голову. Жить-жить-жить – отзывалось в топоте. Выстрелов в спину не было…
Кирилл хмыкнул, наблюдая за мальчишкой. Покачал головой и дернул за ручку. Дверь открылась легко, как будто только и ждала толчка Экзекутора. Наверное, с таким же рвением распахиваются ворота ада, приглашающие грешника занять положенное место для получения вечных мук и прочих прелестей Преисподней.