— Многоуважаемый Стукорылс, мне непонятно твое недовольство. Я знаю, что племя гоблинов всегда агрессивно настроено, но не вижу причин для настоящего пыхтения. Ты сам нас подобрал за достойную плату. Я вижу, как над твоей головой высветился пламбоб и он заполнился на треть. Ты должен быть рад, так что же за недовольные слова? — участливо спросила девушка.
Махмуд даже рукой по шевелюре провел, чтобы удостовериться, что никакого светящегося насекомого там нет. Они мчались по трассе среди полей, могло какое-нибудь случайное чешуйчатокрылое и залететь. Но нет, среди волос никто не копошился. Никакого пламбоба… Скорее всего это те самые фантазии сумасшедшей девчонки.
Эх, быстрее бы от них избавиться!
— Чэрэз пятнадцать киломэтров «Кабанья тропа». Там вкусно кормят. Но шашлык нэ бэри, нэ умэют там дэлать шашлык. Вот мой дядя…
— Махмуд, следи за дорогой, — устало оборвал мужчина и закрыл глаза. — Тропа так тропа. Поехали.
Обиженный таким наплевательским отношением, водитель замолк и добавил звук в шипящей магнитоле. Вот хрен этому парню, а не полное молчание.
«Белый снег сияет светом. Чёрные глаза. Осень повернется летом. Чёрные глаза!» — запел Айдамир Мугу под звуки лезгинки.
Эта песня немного успокоила Махмуда, и сидящий рядом человек не казался таким уж страшным. И девчонка сзади… Ну да, немного с придурью, но вроде бы тихая.
— Как же резки звуки орочьего языка. Они просто разрывают мой музыкальный слух. О, будь так добр, многоуважаемый гоблин, заставь замолчать свою волшебную шкатулку, — раздался сзади голосок.
Водитель видел, как в усмешке скривились губы пассажира. Ну ладно, кто заказывает дорогу, тот заказывает и музыку. Пошли они… Вот уже второй раз Махмуд успел покаяться, что остановился возле голосующей пары. До деревянного дома с выцветшей вывеской «Кабанья тропа» они ехали под свист ветра.
Пыльная кабанья морда – вот первое, что встретило трех людей, когда они вошли в деревянное пространство кафешки. Казалось, что морда зловеще ухмылялась и выбирала того человека, на которого рухнет в скором времени. На правом пожелтевшем клыке блестело алюминиевое колечко от пивной банки – кто-то из посетителей обладал специфическим чувством юмора.
Восемь тонконогих столов с повидавшими жизнь столешницами пустовали в ожидании гостей. Стулья напоминали скелеты рыб с плашками сидений. За стойкой бара пялилась в экран телевизора женщина лет сорока. Волосы на голове напоминали комок спутанной медной проволоки, про возможное существование талии хозяйка кафе давно уже не вспоминала.