— Ничего, — Тед постарался приглушить в голосе истерические нотки, отпихнул его руку и встал сам. — Надоели ваши дебильные дрифтерские шуточки, вот чего.
— Ну, извини, — Вайз обиженно потер затылок. — Я не хотел.
— Иди ты, — огрызнулся Тед.
— Я серьезно, — Вайз схватил его за рукав свитера. — Не сердись. Послушай, у меня сегодня свидание с одной рыжей ведьмочкой, чертовски аппетитная особа.
— Рад за тебя.
— Да погоди ты, — Вайз поморщился. — Ее подружка сболтнула тут, что я не в ее вкусе, и мне вряд ли что светит сегодня темной ночкой. Другой кандидатуры я уже не найду, а вот у нас тут народу до хрена. Понимаешь?
— Нет.
Вайз решительно потянул его за рукав к себе и заглянул в лицо.
— Ты же все равно будешь петь сегодня, разогрей ее для меня, а? — просительно сказал он. — Тебе, шестиоктавнику, это раз плюнуть, она и не заметит, а мне спасешь праздник.
Взгляд Вайза было совершенно серьезным.
— Ты рехнулся? — на всякий случай уточнил Тед.
— Слушай, ну что тут такого-то? — разозлился тот. — Я же не убить ее прошу, а всего лишь завести для удачной вечеринки, остальное я сам сделаю, в обиде она потом не будет, гарантирую.
— Акустические директивы запрещены вне работы.
— Так мы же с территории ни ногой. Тейлор, у тебя сердце есть? — Вайз с силой ткнул его пальцем в свитер. — Или там кусок льда? Помогать влюбленным благородно, между прочим.
— Ты влюбленный, — ядовито сказал Тед. — Только каждую неделю в кого-то нового.
— Я в поиске, — простодушно объяснил Вайз. — Но мне пока не везло.
Тед заметил, что в нагрудном кармане у Вайза торчит фотография. Он протянул руку из любопытства, но Вайз с готовностью всунул ему изображение и в два прыжка отскочил назад.
— Спасибо! — крикнул он, сцепив руки в дружеское рукопожатие. — Должен буду!
— Стой!
Вайз вопросительно обернулся, снежинки таяли у него на лице и стекали каплями по щекам, словно он только что плакал. Вместо того, чтобы отдать ему фотографию, Тед зачем-то спросил:
— Ты когда-нибудь слышал о призраке оперы?
— Чего?
Удивленный вид Вайза заставил Теда махнуть рукой.
— Так, ничего. Иди уже.
Глава 3. Угощение или жизнь
В каждом отсеке Аайи был свой собственный Хэллоуин, и отмечался он по скользящему графику в строгом соответствии с планом проведения техобслуживания соларов, когда на целых трое суток отключалось одно из звеньев центральной осветительно-отопительной шины — то есть, в самое темное и холодное время года. Улицы накрывала темень, космический холод пробирался сквозь обшивку внутрь станции, и из системы кондиционирования валил замерзший конденсат. Люди по возможности переезжали на это время в другие отсеки, а те, кто не мог покинуть насиженное место из-за работы или учебы, старались отсидеться дома, кутаясь в пледы и балахоны, или греясь на зажигательных вечеринках.