Террористы приближались, Лаудер продолжал молчать. Первый из тройки остановился возле их ряда, посмотрел на даму с собачкой, скользнул взглядом по гейловым вихрам и задержался на Лаудере, после чего достал из кармана пад и взглянул на экран, потом снова перевел глаза на Лаудера.
— Вставай, — приказал террорист.
В этот момент крышка багажного отделения отскочила, и механическая рука-погрузчик припечатала бритый затылок. Голова террориста мотнулась, звучно стукнулась о спинку кресла, и он рухнул на пол. Пад упал к ногам Лаудера, кто-то в рядах запоздало ойкнул. Подельники неудачника остолбенели, но в следующую секунду уже бросились на помощь. Механические руки, вынырнувшие следом из других багажных отсеков, перехватили их и подвесили в воздухе, растянув как медуз. Те погрузчики, которым не досталось добычи, многозначительно клацали захватами в воздухе. Какая-то девушка взвизгнула и спряталась за своего соседа. Гейл выглянул из-за плеча Лаудера — тот нащупывал пульс у неподвижного мужчины на ковре.
— Я его не слишком, сэр? Он жив?
Лаудер взглянул на него и одним движением свернул лежавшему шею.
— Уже нет.
Подвешенные замерли, Гейл судорожно сглотнул, другие курсанты непроизвольно приподнялись на своих местах, глядя на тело на ковре. Всеобщее молчание нарушало только вещание по громкой связи:
— Мирное сосуществование людей всех рас и национальностей, всех религий и воззрений может быть гарантировано только демократическим строем…
Лаудер посмотрел на динамик, и тот подавился звуком. Одновременно с ним погасли глаза датчиков над креслами, переборки отсека сошлись, и в салоне воцарилось беззвучие. Соседка Гейла прижала к себе собаку и истово перекрестилась.
Гейл бросил взгляд на Креббера — контроль над почти дюжиной манипуляторов давался тому с заметным усилием, зато пленники были надежно обездвижены. Гейл помог ему зафиксировать автоматику в этом положении, и Краб облегченно выдохнул.
Неожиданно зазвонил чужой пад на полу. Звонок надрывался неистовой трелью, и Гейл до хруста вытянул шею, когда телефон оказался у Лаудера в руке. Такэда и Девилер тоже беззвучно нависли над спинками кресел. На экране светилось странное слово «Полифем». Лаудер немного подождал и принял звонок, переведя пад в режим громкой связи.
— Привет, Улисс, — сказал чей-то голос в звенящей тишине салона. — Мои люди живы? Или уже нет?
В манере произносить слова у незнакомца было что-то тягучее и неприятное, не вязавшееся с заботой о людях.
— Хороший вопрос, — ответил Лаудер. — Почему ты прислал их безоружными?