Он пересел на место Быка, открыл банковскую программу и начал заполнять форму на выдачу транша. Остальные директора молча наблюдали за тем, как уходят в банк полученные документы.
— Нужно пока хотя бы временно закрыть вопрос с боями, — напомнил Саммю, наблюдая за сменой статуса заявки на транш с красной на оранжевую. — Если сорвется «парад планет», в деньгах сильно просядем.
— Да, это сейчас не в жилу, — с досадой отозвался Ромул. — Всю наличность я заплатил в качестве комиссии поручителю, нужен новый запас кэша.
Заявка опять поменяла цвет, стала зеленой, а цифры их счета превратились в восьмизначный показатель — банк выдал деньги. Ромул поднялся, победным ударом кулака ткнул кнопку на селекторе, связывающего его с дежурным администратором.
— Так, давайте сюда кого-нибудь из кассинов, только пограмотнее, — приказал он в треск разрядов и далекий вой трибун. — Пусть придут вдвоем или втроем. Скажите, администрация хочет поговорить. Они знают, о чем.
Рядом с ним было легко поверить в выполнение любого плана, его монументальная фигура на крепких ногах одним своим видом внушала уверенность. Деньги, доступные в такой огромной сумме и так легко доставшиеся, кружили голову не только Ромулу, но и Саммю, погруженному в видения карцеров и дубинок.
Бык тоже честно попытался себе представить до зубов вооруженного наемника в сто пятой камере. Стала бы тихой и покладистой Старуха? Ее лицо, полное презрения, встало у него перед глазами. А Малой позволил бы себя нацепить на себя ошейник с электрошокером? Вместо ответа Бык как наяву увидел охранника с войлочной веревкой на шее. Картина будущего благоденствия чудовищно не складывалась, и он не понимал, как этого не видят другие. В каком-то стихотворении была такая строчка: «Тем, кто слышал зов свободы, мать-отчизна не мила»? Или речь шла не о свободе, а чем-то другом? Может быть, это была песня?
Стук в дверь прервал его мысли, они с Саммю подпрыгнули и очнулись одновременно.
— Кто? — гаркнул Ромул.
— Делегация, — пискнул из-за двери голос Язмина. — Вы сами сказали…
Ромул отодвинул засов, отступил назад и раскрыл пиджак так, что стало видно бластер. В дверном проеме Бык узнал кассинов Горо, Новенького и еще какого-то странного старика, которого он никогда не видел на боях. Судя по войлочной робе, тот тоже был кассином, но вот был ли марахсийцем — этот вопрос оставался открытым, слишком уж нетипичным было у него лицо, белое и с белесыми ресницами, словно у альбиноса.
— Догадываетесь, зачем позвал? — громко спросил Ромул.
Седой старичок сощурил свои глазки и выступил вперед.