— Зачем Ромулу пистолет? — не выдержал Бык. — Да еще и с полным зарядом?
— Может, ему так спокойнее, — туманно ответил Саммю. — Я бы тоже не отказался, знаете ли.
— А вам-то кого бояться?
— Например, вас, — Саммю произнес это шутливо, но его глаза не улыбались. — Вы ведь были в лазарете, когда Улисс приходил к Старухе, правда? Я посчитал, что другого момента просто не могло быть. Мальчишка зашел с ходунком в свой барак, мы с Шаманом пошли в медблок, а вы в лазарет. В тот промежуток из его камеры вызывали еще троих кассинов, дверь открывалась трижды. И вуаля — на Старухе опять ее жилетка, в которой он выступал последний раз. Что скажете?
— Чушь вы несете, — равнодушно отозвался Бык. — Я от снотворного свалился как убитый, и мне, говоря откровенно, было глубоко плевать на всех старух в мире. Если уж вам охота поцапаться, так и говорите.
Они прошли еще несколько шагов молча под новую лавину дикторских воплей и визжащих трибун. Камера крупным планом демонстрировала Нидзу, который ломал свои оковы, яростно крутя кулачищами к ужасу зрителей первого ряда. Пару раз камера мазнула объективом и по выходам, а потом сосредоточилась на арене, куда выпустили Старуху. Зал словно сошел с ума, завывая стоголосым чудовищем: «Тарси! Тарси! Тарси!».
Бык остановился, Саммю тоже замер за его плечом. Старуха прошла и остановилась у разделяющей их с Нидзу формальной перегородки. Ее заметно качнуло, но она справилась, помахала рукой наугад куда-то в зал, отошла назад и встала в центре своей половины, уперев кулаки в бока и крутолобо наклонив голову вперед.
Железная Старуха из Сто Пятой.
Униформисты сняли блокировку с креплений Нидзу и поспешно отскочили в сторону, потому что Нидзу схватил свое узилище, поднял над головой и разнес в щепки об ограждение арены. Зал прошел волной, каждый хотел получше рассмотреть, что сделал андроид, но видно было не всем. Противники развернулись друг к другу лицом, и Нидзу издал рев, похожий на раненого Годзиллу. После этого он двинулся на нее, как танк, сминая на своем пути разделяющую их преграду. Старуха никак не проявила обеспокоенности этим фактом, взялась за края своей юбки и сделала шутливый реверанс.
— Она с ума сошла? — осведомился Саммю у Быка. — Или решила умереть?
— Похоже, последнее, — пробормотал Бык, наблюдая за тем, как Нидзу поднимает ручищи и растопыривает пальцы, чтобы взять ее за горло.
Полипластовые руки легли ей на шею и там внезапно остановились.
— Ну же, — крикнула Старуха, сама сжимая его руки на себе, а потом и ударяя их по тыльной стороне, чтобы завершить начатое. — Давай, дурня, умрун безмозговый, давай!