— Идея Ромула, — сладко ответил тот. — Вы имеете что-то против?
Саммю поколебался, но отрицательно качнул головой. Он немного постоял, глядя прямо перед собой, и вдруг, ни слова не сказав, вышел. Врач вернулся к своей работе, предоставив Быку развлекать себя самостоятельно или отправляться в обратный путь в одиночестве. При всей своей нелюбви к катакомбам, Бык выбрал последнее.
Глава 8. Электрическая расправа
Обстановка Марахси выбивала из седла даже самого уверенного в себе человека, а новый диджей таким не выглядел. Тем более удивительным было, что он вник в ситуацию и сразу взялся за дело: порылся в кладбище местных треков, разочарованно откинулся в кресле назад, подумал, потом энергично подсоединил к блоку собственный накопитель и уткнулся в экран, натянув здоровенные наушники. На происходящее внизу он поглядывал одним глазом.
Открытие «Кассиновы» приближалось вместе с границей Новой Виктории, билеты на премьеру были разобраны, и сегодняшняя генеральная репетиция значила многое.
Бык попробовал устроиться удобнее на продавленном диване, но тот жалобно скрипел при каждом движении. От былой красоты у мебели остались только деревянные подлокотники из палисандра да красная плюшевая обивка. Откуда он взялся на Марахси, никто не помнил, видимо, завезли во времена расцвета, которые приходились на постстарательскую эпоху, и сейчас он и его два колченогих брата-кресла изображали места люкс.
— Наш контингент не респектабельная часть населения, а нищеброды и оборванцы, которые принесут последние гроши в надежде на выигрыш, — утешил его Ромул. — Если они проиграются, то останутся на Марахси в качестве рабочих или новых кассинов.
— А если выиграют? — не удержался Бык.
— Кто-то другой проиграет, — хохотнул тот. — Так что у нас будет бесперебойная подача и персонала, и зрителей. Главное — правильно организовать потоки.
Колизей открыли рано утром и никого не выгоняли. Помимо взрослых марахсийцев, жавшихся к стенам, в зале оказались еще члены экипажей двух грузовых кораблей (один привез химию на утилизацию, второй сел для краткосрочного ремонта). Были еще молчаливые женщины в многослойных одеждах, пришедшие посидеть в тепле, и несколько любопытных подростков в безрукавках на грязных ребрах, и тихие девочки чуть постарше, намотавшие на головы тюрбаны войлока, и совсем голые младенцы, державшиеся за ручки кресел чумазыми пальцами. Девочки присматривали за ними, но как-то отстраненно. Отдельной кастой выглядела кучка ялмундцев, прослышавших об аттракционе невиданной щедрости и явившаяся к началу шоу так четко, словно заранее знали о времени. С ними тоже были несколько женщин, равнодушно кормивших детей грудью. Ялмундцы оккупировали места рядом с выходом, на тот случай, если придется по каким-то причинам драпать, после чего вольготно развалились в мягких креслах.