Он пнул картонный бок, на котором было написано «conc.Noradrenaline».
— Энти не вместе, а по очереди приходили, — услужливо подал голос один из техников. — Пцану я чип всунул, он минут пять после того полежал и ушел. А девчонка следом была, вот с ей мы подольше.
— Что подольше? — не понял Бык, отрываясь от надписи на коробке.
Техник дурашливо растянул губы в подобие улыбки.
— Полежали, — простодушно ответил он. — Пока не стерилизуют, еще ж мож пользовать, эт потом им без надобности делается. Девчонка старшее пцана, я ее в барак отвел. Семьсот тридцать пятый, далеко. Пцан сам убег, сто пятый близко, я ему сказил, как дойти. Замок я закрыл.
Последнее он добавил в качестве не то извинения за свою слабость, не то в оправдание, но Саммю отмахнулся от любвеобильного техника с его идиотскими подробностями.
— Для чего можно использовать гормональные препараты, если не иметь медицинского образования? — он достал сигареты и уселся на стол, глядя на врача немигающим взглядом, словно тот был подозреваемым. — Предполагаемый мотив преступления, так сказать?
Врач понял его задумку, но подыгрывать его образу следователя отказался, брезгливо отогнал дым рукой и отступил назад.
— Эндорфин вызывает состояние, близкое к эйфории, — кратко ответил он. — Действие сходно с действием наркотика, если ввести большую дозу.
— Наркомана видно невооруженным глазом, — возразил Саммю. — Да и вы их осматриваете регулярно, давно бы спалили. Другое применение есть?
— Эндорфин используется еще как анальгетик при сильной боли. Кстати, не исключено, что на преступлении вора толкнули травмы, полученные на арене.
— Кто у нас травмировался в последнее время? — Саммю обернулся к Язмину. — Так, чтобы потребовалось обезболивающее?
— Да вроде никто, на своих ногах уходили. Хотя они в бараках все не по разу битые и переломанные.
— А только эндорфин пропал? — уточнил Бык.
— Еще адреналин, эстроген и тестостерон.
При последних словах Бык поморщился, словно по стеклу рядом с ухом процарапали железным скребком. Тестостерон и эстроген, насколько он помнил свой первый разговор с врачом, использовались для химической кастрации кассинов. Если кто-то из них сообразил, что обратными инъекциями результат можно нивелировать, то они имеют дело с каким-то самородком. Но лица кассинов говорили, что Марахси гениев не рождает.
— Последим за бараками, — заявил Саммю. — Я лично этим займусь. Если кто-то полезет на бабу или окажется под кайфом, устроим в камере шмон. Сейчас это бессмысленно, народу до дури, в их тряпье черта можно спрятать, не только ваши тюбики.