Прославленный джигит и красавец постарел. Согнулись молодецкие плечи, угас соколиный взгляд под припухлыми веками: пьяные оргии, штабные интриги и алчные женщины, по ночам гнездившиеся в салон-вагоне, сделали свое разрушительное дело. К тому же неустойчивое положение на фронте. Все это избороздило морщинами лоб «кубанского Наполеона» (жадный к власти Сорокин всегда бахвалился этим прозвищем).
В движениях главкома чувствовалась настороженность, нервозность.
— Что нужно? — недружелюбно встретил он прибывших и руку положил на кобуру: умел Сорокин быстро выхватывать маузер и стрелять в упор подозрительной личности…
Он не поднялся навстречу делегатам, а равнодушно скользнул взглядом по запыленным фигурам и лишь внимательнее посмотрел на Таню: ему рассказывали о храброй девушке-комиссаре.
Начала Таня, но, услышав слово «отступление», главком дернулся, пренебрежительно отмахнулся:
— Вмешиваться в мои стратегические планы я не позволю! Я отчитываюсь только перед самим Троцким и революцией. Троцкий доверил мне армию, и я отвечаю за нее, а не вы. Приедете еще раз — расстреляю…
Возвращались по большому тракту, а навстречу беженцы, беженцы… Голодные, оборванные… Вот старичок у дороги ямку копает.
— Что делаете, дедушка? — спрашивает Таня, останавливая коня.
— Внучку хороню.
От мажары идет старуха, несет что-то завернутое в тонкое рядно.
И уже оглянувшись, Таня увидела свежий холмик земли, над ним стояла старуха и костлявым кулаком грозила кому-то в сторону горизонта.
А через несколько дней изнуренная и в то же время закаленная неслыханным в истории походом, 2-я Таманская колонна во главе с моряком Матвеевым внезапно захватила Армавир, разгромив корниловцев. Стало ясно: город можно было не сдавать. Запальчивый Матвеев помчался к Сорокину с намерением отстранить его от командования и направить таманцев, всю XI армию на соединение с X армией, оборонявшей Царицын. Но хитрый, коварный главком почувствовал цель приезда таманца и трусливо застрелил прославленного командира. Вскоре Сорокин арестовал в Пятигорске и зверски замучил у Машука членов ЦИКа и Реввоенсовета Северо-Кавказской республики товарищей Рубина, Крайнего, Рожанского, Дунаевского и других.
В Невинномысской собрался Второй Чрезвычайный съезд Советов Северного Кавказа, который объявил Сорокина изменником и вынес решение арестовать его вместе с его свитой.
Главком, охваченный страхом, устремился со своими приверженцами в Ставрополь. Ему наперерез летели таманцы под командой моряка Стеценко. Не удержался один из таманцев, накипело, гневом клокотала душа — разрядил всю обойму в Сорокина.