Корнеев за эти годы поднаторел в науке разгадывать людей по их поведению, по интонациям ответов. Все повадки Федуловой выдавали в ней человека настороженного, словно со сжатой внутри пружиной.
— Ну, а как пасынок? — спросил вдруг офицер.
— В каком смысле?
— Был ослушником, обижал, грубил?
— Ну что вы! Разве такое возможно?
— Часто с матерью встречался?
— У него теперь одна мать — это я, — с вызовом ответила Федулова.
— Да, но вы же только что сказали, что, может, он к матери мотанул. Стало быть, встречался, навещал ее. И не раз…
Женщина недоуменно, словно ничего не понимая, глядела на Корнеева. Тот счел неуместным развивать сейчас эту тему, хотя следствию вообще-то необходимо знать взаимоотношения людей, вовлеченных в круг, очерченный преступлением.
— Кто предложил заявить в милицию?
— Слух прошел, что в карьере мальчика выловили.
— В каком карьере?
— А тут. На Кирпичной.
— Думаете, ваш?
Повисла неловкая пауза.
— Кто первым предложил? — уточнил офицер.
— Муж. А я поддержала.
— Всегда поддерживаете друг друга? Живете, так сказать, в любви и согласии?
По лицу Федуловой скользнула сдержанная улыбка.
— Наверное, так.
Корнеев ухмыльнулся: когда «наверное» любят, то, вероятно, вовсе не любят. Он выписал повестку и передал ее Федуловой.
— Подходите завтра к десяти, — сказал он. — Все, что мне сейчас рассказали, — запишем. А повестка — документ, освобождающий вас от работы и обязывающий к явке…
Выслушав доклад Миронова, начальник уголовного розыска ГУВД резюмировал:
— План одобряю. Версии намечены должным образом. Людей задействовано достаточно. — Полковник Зи-галенко энергичным жестом отодвинул бумагу и мгновенно изменил тон. — Что же, Алексей Павлович, происходит? На прошлой неделе изнасилована восьмилетняя девочка. Позавчера зверски избита еще одна. А сегодня вот мальчик…
Зигаленко хотел было подняться из-за стола, но в последний момент передумал и решил не вставать.
— Целый букет, — продолжал он. — Не многовато ли для одного отделения?
Вопрос повис в напряженной тишине.
В ту пору, когда Миронов еще работал следователем, он иногда контактировал с Зигаленко — оперуполномоченным по делам несовершеннолетних. Беспокойный и инициативный офицер, тот много сделал и делает по предупреждению детской преступности. Спустя несколько лет их дороги снова сошлись. Зигаленко поддержал Алексея Павловича в те смутные времена, когда от него «деликатно» освобождались под предлогом перевода на другую должность. «Все рано или поздно встанет на свои места, — говорил Георгий Дмитриевич Миронову, который тогда переходил в его непосредственное подчинение. — Время покажет, кто есть кто. Осваивайтесь в новой роли. Работайте».