>— Вы так уверенно говорите…
— Я убежден. Если раньше сомневался, то сейчас — нет. Только доказать нелегко. Накрепко прикрыто. Со всех сторон.
Миронов уперся ладонями о край стола. Просидел так с минуту-другую, о чем-то напряженно думая. Потом посмотрел на Родичкина и уверенно сказал:
— Докажем, Володя. Уже кое-что есть. — И, щелкнув в воздухе пальцами, доверительно улыбнулся — Пронин приходил…
Алексей Павлович достал из сейфа тоненькую тетрадку и протянул лейтенанту:
— Познакомься. Не исключено, что тебе придется подключиться. Метлу, говорят, по прутику ломают. Какой тебе достанется — не знаю. Читай, думай…
Родичкин ушел. Миронов тоже заторопился, но вдруг вспомнил, что собирался позвонить заместителю директора завода Маркелову.
— Здравствуйте, Степан Степанович. Моя фамилия Миронов, начальник ОБХСС. Возникла необходимость встретиться с вами…
Абонент молчал.
— Алло, вы слышите меня?
— Да-да, — прогудел наконец баритон. — Вы у себя? Я вам перезвоню.
Не прошло и десяти минут, как заверещал телефон.
— Я готов встретиться, — сказал Маркелов. — Если не возражаете, у меня. Жена с дочерью будут в театре. Нам никто не помешает.
— Хорошо, — согласился Миронов и уточнил адрес.
Маркелов, степенный, подтянутый, вышел навстречу, широко улыбнулся, крепко пожал руку. Извинился перед Мироновым за телефонную заминку, проводил в небольшую комнату. Оба удобно уселись за журнальным столиком напротив друг друга.
— Съел, понимаете, наживку, — сказал Степан Степанович. — Хотелось как лучше. А получилось…
С возникновением управления Маркелов стал замечать, что на предприятиях отрасли творится что-то неладное. И причиной тому — не бесхозяйственность и нерадивость, на что обычно все списывают, а чья-то корысть. Сверху поступали заведомо неправомерные распоряжения.
— Стал, понимаете, добираться до сути, но, должно быть, не ту линию избрал, — продолжал Маркелов. — Не сумел сориентироваться, трезво оценить обстановку. Однако об этом потом. А сейчас я покажу вам кое-какие записи, которые начал вести, работая заместителем начальника управления.
Маркелов легко поднялся. Высокий, с прямой широкой спиной, он был свободен в движениях и жестах.
«ОТО — отраслевой технологический отдел — по своему назначению должен разрабатывать теоретические основы отрасли, создавать приборы и автоматы с учетом новейших достижений науки и техники, — читал Миронов записи Степана Степановича. — Вывеска солидная, такая организация вне всякого сомнения нужна, и она безусловно могл$ быть мозговым центром, способствовавшим совершенствованию и развитию отрасли в регионе. Но беда в том, что сотрудники, работающие в этой организации, за редким исключением, далеки от той научно-исследовательской деятельности, которой они призваны заниматься. Более пятидесяти человек, оформленных на инженерные и конструкторские должности, имеют чисто гуманитарное образование — юристы, историки, языковеды, философы. Числятся в отделе и люди, окончившие 7–9 классов…»