— Хорошо это или плохо? — поддержал разговор Миронов.
— Вы, однако, не это пришли выяснять, — переменила женщина тему разговора. — Танечка, принеси вазу с яблоками. Задавайте, майор, вопросы. Меня зовут Антонина Сергеевна, ведь вы пришли, чтобы поговорить со мною по какому-то важному делу?
Макарова оказалась улыбчивой смышленой старушкой.
— Именно поговорить, Антонина Сергеевна. Из вашего окна хорошо видны окна квартиры Никифоровой?
— Вы так говорите, словно с нею что-то случилось…
— Случилось, к сожалению. Она убита.
— Как! Не может быть! Галина убита… Моя дорогая подруга… — В глазах Антонины Сергеевны появились слезы, старушка низко опустила голову и долго молчала, потом вытерла платком влажные глаза. — Раньше мы с нею дружили. Но вот уже полтора года, как я никуда не выхожу. По квартире и то передвигаюсь с помощью вот этой коляски. Встану ли я когда-нибудь на ноги? Галочка, бывало, из лоджии помашет или с Танюшей привет пошлет. И сама навещала, вкусненьким потчевала. А тут ни слуху ни духу. Не показывается, телефон молчит, только свет горит денно и нощно. Думала, укатила куда, забыв выключить. А вчера увидела много людей. Значит, то вы и были. Я узнала…
Миронов подошел к окну, глянул в ту сторону, где жила Никифорова.
— Когда у Галины Васильевны зажигался свет, вы могли наблюдать, что там происходит? — уточнил Алексей Павлович.
— Конечно, могла, — подтвердила Макарова.— Правда, иногда Галя зашторивала окна.
— Может, видели у Никифоровой кого-то неделю тому назад?
— Я уже думаю над этим. — Лицо женщины напряглось. — По вечерам к ней заходили. В основном женщины, но наведывались и мужчины… И где же ее убили?
— В собственной квартире неделю назад.
— Слышишь, внучка, я же говорила тебе, что с Галиной Васильевной что-то случилось! Иначе чего бы днём и ночью горел свет в ее квартире? А тут вот оно что! Какой кошмар!
— Вы очень наблюдательны, Антонина Сергеевна.
— Возможно. События недельной давности мало чем отличались от обычных. Я сидела в своей комнате перед телевизором и смотрела какую-то передачу. Спускались сумерки. Вдруг в квартире Никифоровой вспыхнул свет. Я подумала, что к ней пришли гости, и из любопытства подкатила на коляске к окну…
— Продолжайте, пожалуйста.
— В комнате у Никифоровой я увидела молодого парня. Он прошел и сел на диван рядом с Галиной, снял перчатки и положил их на подоконник. Что-то стал крутить в руках: похоже, хотел закурить. Галина повернулась к нему и что-то сказала. Потом поднялась и вышла. Возможно, она ушла в другую комнату или на кухню, те помещения мне не видны. Тогда этот парень встал и зашторил окна. Что дальше там происходило, не видела, не знаю. В неплотно сдвинутые шторы все последующие дни был виден свет.