Иногда давление на тебя может оказывать даже твоя собственная семья. Я люблю родителей, братьев и сестер и хочу им помогать, но я ввел правило, что если они не хотят помогать себе сами, то ничего не будет. Мы все жили в одном мире; все мы были ограничены в возможностях, и нам всем приходилось мириться с трудностями. Мне ничего не доставалось даром. На некоторое время я перестал общаться с отцом, потому что он решил, что ему больше не нужно работать, потому что он отец Луиса Суареса. Я спросил его: «Кто из нас играет в футбол, ты или я?»
Конечно, я буду помогать ему, ведь он мой отец, но и он должен в свою очередь что-то делать. Какое-то время мы с ним спорили по этому поводу, и это было ужасно, но мне удалось найти для него работу. Сейчас он работает на ней уже больше года, и он счастлив. У моей мамы своя пекарня, она продает хлеб прямо из своего дома. У меня шесть родных братьев и сестер, много племянников и племянниц, и я хочу, чтобы они видели во мне брата или дядю, а не известного футболиста.
В такой большой семье, как у меня, всегда у кого-то есть проблемы, но большинство семейных проблем нельзя решить деньгами. У тебя есть деньги, но проблема остается либо ты решаешь для них проблему, а затем они возвращаются к тебе со своим дядей или братом дяди, у которого тоже есть проблема. Меня обвиняли в том, что, дескать, «мой брат играет в футбол и никогда мне не помогает», но я не буду помогать тем, кто не хочет помочь себе сам.
Они могут считать меня скупердяем, но в глубине души они осознают, что тут идет речь о том, что нужно уметь правильно оценивать вещи. Я помогу им, если они способны ценить и оценивать то, что имеют. Это вопрос самоуважения. У меня строгая трудовая этика – возможно, потому что я знаю, через какие трудности мне пришлось пройти: бесконечные поездки на автобусе, долгие пешие переходы, попытки наскрести денег на то, что другим доставалось даром. Я буду относиться так же к своим детям. Они получат все, что я смогу им дать, но они должны будут научиться правильно относиться к жизненным ценностям.
Я не собираюсь покупать особняки для своих братьев и сестер. Они не переедут из съемной квартиры в огромный особняк, потому что это не наш путь, мы не такие. Они не станут счастливы, им не будет комфортно. Они из других кварталов. Моя семья принимает это и принимает то, каков я, но люди, которые каким-то образом связаны с семьями футболистов, этого не понимают. Если семья перестает работать из-за того, что сын или брат зарабатывает много денег и играет в Европе, то я этого не одобряю.