– Что, где-то видел ее прежде? – спросил Иван.
– Нет, нет! – поспешно ответил Вукол.
– А чего пришел-то?
– Мне комсомольцы овес обещали, а не дают, – ответил владелец кинопередвижки. – Ты тоже сказал, что я получу овес… Как же так?
Опалин понял, что Проскурин подставил его, и начал сердиться.
– Сейчас поедем в Николаевку, разберемся, – сказал он. – Но я тебе помогу только при одном условии: если скажешь, где видел эту штуку. – Он кивком указал на рапиру. – Не бойся, я тебя не выдам. Ну?
Вукол тяжело вздохнул.
– У Пантелея она была запрятана, – нехотя ответил он. – Я видел вчера, как он ее вытаскивал… По-моему, он рассердился, что я ее заметил.
Опалин задумался. Стало быть, Пантелей когда-то стащил из усадьбы рапиру, хранил ее у себя, а потом… А потом до него дошли слухи, что колдун вернулся. Мог ли Пантелей испугаться настолько, что решил вернуть рапиру хозяину, и принес ее обратно в усадьбу? Тем более что для него, если уж говорить начистоту, это была совершенно бесполезная вещь.
– Не капусту же ею рубить! – сказал Опалин вслух.
– А? – дернулся Вукол.
– Это я так, – успокоил его Иван. – Пошли, разберемся, что там с твоим овсом…
Увы, быстро разобраться не получилось, и на переговоры с комсомольцами и владельцем овса ушло несколько часов, которые Опалин предпочел бы потратить более плодотворным образом. Разобравшись с чужой проблемой, он пошел искать дочку кузнеца, которую ему в итоге указала жена Зайцева. Даша, опершись на изгородь, щелкала семечки, и он сразу же узнал в ней девушку, которую видел с завязанным пальцем в приемной у доктора Виноградова. Сейчас и с пальцами, судя по их проворным движениям, все было в порядке, и с самой Дашей. С длинной, до пояса, русой косой и приятными чертами свежего личика, она показалась Опалину настоящей красавицей. Даша стрельнула в его сторону светлыми глазами, и он насупился, чуя, что разговор выйдет не из легких.
– Ты Дарья, дочка кузнеца? Я должен пару вопросов тебе задать.
– Ну, задавай, коли должен, – ответила Даша и хихикнула.
– Знаешь Кирилла Снегирева?
– Кирюху-то? Знаю.
– Что сказать о нем можешь?
– А че о нем скажешь-то? Пристал, как репей.
– В усадьбу ты его послала?
– Я-то? Может, и послала. А тебе что?
– Зачем послала-то?
– А так.
Иван попытался ей втолковать, что подбивать другого человека влезть в чужой дом – преступление, но Даша только смеялась, сверкая прекрасными белыми зубами, и строила ему глазки.
– А если бы Кирюха там что-нибудь страшное увидел? Если бы с ним что-нибудь произошло?
– Ой, да ну и ладно, – ответила Даша, поведя округлым плечом. – Избавилась бы я от него, и то хорошо.