– Я здесь, – бодро отозвался архитектор, появляясь на пороге.
– Завтра начнешь с этой комнаты.
– Слушссс… – выдохнул собеседник.
Не обращая более на него внимания, Берзин бросил взгляд в окно, увидел в сумерках огонек папиросы, усмехнулся и легко перемахнул через подоконник в сад. Через минуту он уже стоял возле Опалина.
– Ну что, – сказал человек из ГПУ, – поговорим?
Глава 22
Повелители иллюзий
Опалин знал, что этого разговора не избежать, и все же чувствовал себя не в своей тарелке. Что-то в Берзине настораживало его – что-то, что не было связано ни со званием Каспара, ни даже с его родством с жертвой. Кроме того, хотя Иван отдал должное поросенку за ужином, он не забыл, что человек из ГПУ отобрал у него улику. Почему-то Опалину было неприятно, что он так по-дурацки лишился красивой старинной вещи, которая сама приплыла ему в руки. Он и в мыслях не имел присвоить ее или каким-то образом утаить, ему просто нравилось, что она какое-то время будет у него находиться и что он сможет невозбранно на нее любоваться. И вот, пожалуйста – рапиру у него отняли без объяснения причин, и если верить тому, что сказал Верстовский, требовать ее обратно совершенно бесполезно.
– Да, надо поговорить, – буркнул Иван, пуская дым. – Ты слышал? – Он кивком указал на усадьбу. – Насчет привидения?
– Слышал. – Берзин усмехнулся. – Ладно, об этом позже, ты мне лучше вот что скажи: ты уверен насчет Киселева? Ну, что он в Красной армии был… и все такое?
– Уверен. Он бывший красный командир.
– А чего тогда в учителя подался?
– Так он еще до войны учителем был.
– Да? Ну может быть, может быть. Просто сигналы у нас насчет него, – Берзин почесал щеку, – нехорошие.
– Это какие? Что он толстовец, что ли?
– И это тоже, но вообще были подозрения, что он белый.
– У кого?
– А?
– У кого подозрения-то были?
Каспар хохотнул и покачал головой, показывая, что не скажет. Иван поймал себя на мысли, что хотя собеседник всего на несколько лет старше, он почему-то не воспринимается как молодой. «Может быть, так и должно быть, – мелькнуло в голове у Опалина, – ведь он же прибыл сюда, чтобы отомстить». Он ни мгновения не сомневался, что это было главной целью Берзина.
– Ты мне вот что объясни, умник, – заговорил человек из ГПУ, круто меняя тему, – ты доктора зачем увез? Я тебе разрешение давал? Давал или нет? Не давал. Так какого черта?
Опалину не понравился оборот, который принимал разговор. Во-первых, когда он увозил Виноградова, он понятия не имел о существовании собеседника; во-вторых, даже если бы имел, то вряд ли стал бы просить у него разрешения.