Он ткнул веслом вперёд, где громоздились в воде глыбы бетона.
Почему-то новые мосты, возведённые незадолго до Зелёного Прилива, в отличие от тех, что были построены в стародавние времена, не пережили Зелёного Прилива. То, что от них осталось, были теперь источником головной боли для всякого, путешествующего по реке. Особенно зловредными считались у лодочников руины Живописного моста, по странному капризу мостостроителей протянувшегося, не поперёк, а вдоль течения, а так же рухнувший пешеходный мост возле Экспоцентра. Обойти его не было никакой возможности. Приходилось, отталкиваясь вёслами, баграми, а то и просто руками, протискиваться между берегом и особо крупными обломками – и ощетинившиеся ржавой арматурой глыбы исправно собирали бань в виде расщеплённых бортов, пропоротых днищ и сожжённых нервов гребцов.
Когда пирога миновала последнюю стремнину между торчащей наискось бетонной плитой и заросшей водорослями и проволочным вьюном стальной балкой, Коля-Эчемин шумно выдохнул и положил весло поперёк бортов.
– Выше по реке Дорогомиловский мост, за ним – дощатая пристань, Медицинский сад. Там наших и подождём.
Лёгкая, стремительная пирога оторвалась от неуклюжей плоскодонки, на которую погрузились остальные члены маленького отряда, не меньше, чем на километр.
– Может, лучше прямо здесь? – предложил поляк.
– А смысл? На стрежне, всё время надо грести, чтобы не снесло обратно к мосту. К берегу подходить не стоит – мало ли кто оттуда выползет? Нет уж, отшвартуемся и подождём. Кабачок там в паре шагов от пристани, сгоняем за пивом… Пиво в Медицинском саду отличное, пробовал?
– Случалось. – кивнул Яцек. – Рок тому… год назад наши хотели пошарить в башнях Москва-Сити, вот и пошли в посёлок – запытать, як там дела.
– Ну и как? – с интересом спросил каякер.
– Але ниц… никак. Пауки и всякая блудно штучка… пшепраше, всякая пакость. Патронов пожгли дюжо, а выше третьего этажа так и не поднялись.
– Пресня. – кивнул каякер. – И что же вы, снова туда?
– А куда мы денемся с подводной лодки?
– Типун тебе на язык! – Коля сплюнул за борт. – Накаркаешь ещё – «подводная»… Давай, бери весло, погребли отсюда!
Над серебристыми кронами вётел, заполонивших набережные возле Дорогомиловского моста, высились башни Москва-Сити. Егор припомнил картинки из Интернета – как выглядели небоскрёбы до Зелёного Прилива. Гигантская друза драгоценных кристаллов: один уступчатый, облитый красной медью, другой скручен, наподобие спирали ДНК, третий – похож на поставленное торчком самолётное крыло. Раньше башни сияли бесчисленными стёклами, и часть этого великолепия сохранилась до сих пор. Закатное сентябрьское солнце дробилось в уцелевших панорамных окнах, там где их не заслоняли взбирающиеся по фасадам жгуты ползучей растительности.