Пёс, уютно устроившийся под столом, принюхался, шумно втягивая носом воздух, выбрался, уселся – и изобразил на морде умильную улыбку, переводя взгляд с Евы на миску и обратно.
– А ну, кыш отсюда! – женщина сделала вид, что замахивается полотенцем. – Распустил тебя Витя! Что за манера – клянчить за столом? Вот выставлю наружу, будешь знать…
Пёс тяжко вздохнул и полез обратно под стол. Но не целиком – высунул кончик морды и преданно уставился снизу вверх на Сергея: «Хоть ты пожалей изголодавшееся животное…»
Егерь тем временем, завладел одной из кружек.
– Откуда такой раритет?
– Дядя Вова презентовал. Заходил дня три назад – вот, оставил.
– Солидная вещь! – Сергей с нескрываемым удовольствием рассматривал массивную, пузатую, толстого прозрачного стекла, посудину. Её гранёные бока уже покрылись капельками влаги – сидр был ледяной. Сергей причмокнул от удовольствия, представив, как отхлебнёт сейчас этой райской амброзии, как будет ломить от холода зубы…
– А вот я их уже не застал. Правда, что раньше они были в каждой пивной?
Ева кивнула.
– А ещё в них квас из уличных бочек наливали. А вообще, бестактно с твоей стороны напоминать даме о её возрасте. А я, между прочим, всего на восемь лет старше тебя!
Сергей удивлённо посмотрел на женщину. Он только заметил, как сильно изменилась «лекарша»: и раньше энергичная, подтянутая «лекарша», она сбросила десятка полтора лет. Кожа лица, ранее изборождённая морщинами, разгладилась, налилась девичьей упругостью, глаза живо блестели.
«.. вот что делает регулярная половая жизнь! Ну, Виктор, ну ходок…»
– Кстати, а где хозяин?
– Это ещё надо посмотреть, кто тут хозяин! – ухмыльнулась женщина. – Да ты пей, пока не степлился. А Витя сейчас наверху, с Седриком.
– Как он вообще? Седрик?
– Жить будет. Но ослеп навсегда – ферменты Пятна выжгли и глазные яблоки и сами глазницы. Остальному тоже досталось – ни губ, ни щёк…
Егерь вспомнил, как она, закусив губу, снимала заскорузлые, пропитанные кровью тряпки с месива, в которое превратилось лицо сетуньца. Как клочок за клочком срезала присохшие к сожжённым кистям рук бинты.
Ева села напротив и наполнила кружки.
– Что же ты белку не послал от набережной? Мы с Витей вышли бы навстречу, помогли. А то здесь, на болотах, всякие твари водятся…
Егор вспомнил схватку «палочника» и крокодилоподобного гада.
– Видел, довелось. А насчёт белки – я хотел, но Яська почему-то не ответила. А первой попавшейся я доверять не могу. Дело такое… деликатное.
– Что именно – не скажешь, конечно?
– Извини, пока не могу. Потом узнаешь, клык на холодец!