– Спасите! Люди! Кто-нибудь!
На этот раз судьба не оставила своими милостями заведующего кафедрой ксеноботаники. Дверь, ведущая в коридор, с треском распахнулась, и на пороге появился доцент Шапиро. Профессор сразу его узнал – несмотря на бледно-рыжий клеёнчатый фартук (в таких обычно работали с реактивами), всклокоченную шевелюру и непривычно решительный взгляд. В руке визитёр держал огнетушитель с узким, длинным раструбом.
– Рот! Рот зажмите, Карен Адамович! И не дышите!
Раздалось пронзительное шипение, из латунного раструба ударила серая струя. В носу у профессора немедленно запершило, глаза заслезились, но он этого не заметил. Чёрная блестящая плёнка, затягивающая паркет, потускнела и распалась на множество отдельных лоскутков. Профессор ошеломлённо наблюдал, как эти лоскутки съёживаются, их края заворачиваются вверх, ссыхаясь неровной, ломкой коркой.
Шапиро отпустил рычаг и шипение прекратилось.
– Яков… кхе… простите, Яков Израилевич… Что это?… Что случилось?
– Пятно. – коротко завлаб. – Вот, отнесите в лабораторию и замените на свежий – боюсь, он нам ещё пригодится. И в охрану позвоните, наконец…
Он подал огнетушитель высокому парню в лабораторном халате.
«…кажется, новый лаборант… – припомнил Адашьян. – Он ещё был замешан в неприятную историю с гибелью студента…»
С некоторым опозданием профессор сообразил, что опасность миновала.
– Бога ради, Яков Израилевич! Что это за пятно такое?
– А вы разве не помните? – доцент потыкал ногой скукоженные лохмотья. Те захрустели, рассыпаясь в пыль. – Я же докладывал на августовском семинаре…
А ведь верно, вспомнил профессор. Именно Шапиро выступил тогда с докладом о необычных формах жизни, встречающихся внутри Садового кольца. И кто, как не он, доктор наук Адашьян, порекомендовал чересчур инициативному завлабу не отвлекаться и уделить больше внимания работам, стоящим в плане вверенной ему, доценту Шапиро, лаборатории?
– Помню, разумеется, не надо делать из меня склеротика! Но откуда оно взялось в ГЗ?
Доцент пожал плечами.
– Возможно, кто-то притащил? В моей лаборатории оно появилось четверть часа назад – вылезло из вентиляции. К счастью, мы как раз работали над экспериментальным образцом – я вам подавал докладную записку…
Профессор честно попытался вспомнить.
– Да-да, разумеется. Скажите, а этот ваш образец…
В коридоре забухали шаги, и в дверях возник давешний лаборант.
– Яков Израилевич, в охране говорят, у них сообщения то ли о трёх, то ли о четырёх Пятнах!
Шапиро чертыхнулся.
– Простите, Карен Адамович, всё потом. Надо прикончить эту пакость, пока она не расползлась по всему ШГЗ. А то как бы до эвакуации не дошло…