Но почему произошла вся эта чехарда? Судя по отчетам о сражениях, в которых участвовал 4-й мехкорпус, его руководство, а также стоящие над ним начальники из 6-й армии и Юго-Западного фронта с возглавившим их начальником Генштаба Г.К. Жуковым общались между собой как глухие со слепыми. В результате опять сплошные маневры, а не отпор врагу упорными боями.
Благодаря Е. Дригу, собравшему в своей работе немало материалов различных воспоминаний и отчетов, мы могли узнать многое о том, как в первые дни войны проходили бои с участием танковых соединений. Ну а если обратиться непосредственно к воспоминаниям советских военачальников и командиров, участвовавших в тех боях?
Вот что, например, написал отличившийся в сражении под Дубно бригадный комиссар Н. Попель: «Когда очередная бомбежка кончилась, со всех сторон на нас рванулись в атаку Рz.III и Рz.IV. Сосчитать их было нельзя. Может быть, две сотни, может быть – три.
Факелом заметалась по полю одна наша «тридцатьчетверка». На КВ навалилось сразу десятка полтора Рz.IV.
Расстреливаем немецкие машины в упор. Кончились снаряды, пошли на таран.
Запылала, как костер, машина Волкова. Он с трудом выбрался из нее. Раненая нога отказывалась служить, Волков упал и потерял сознание. Вслед за ним из открытого люка горящего танка не появился никто.
Сытник в горячке боя вырвался на КВ вперед. Протаранил несколько Рz.III. Машина превратилась в бесформенную груду металла. Он стал отходить с экипажем в чащу кустарника.
Сочная трава вокруг пожелтела. Дым цепляется за нее. Несмолкаемый грохот наполняет воздух, перекатывается по лесу. Не разберешь, где наши танки, где фашистские. Кругом черные стальные коробки, из которых вырываются языки пламени.
Спасибо Новикову и его пушкарям. Они, как могли, прикрывали КП и подтянувшиеся горе-машины Петрова.
Но гитлеровцы уже дали знать своей авиации, что артдивизион в руках у русских. И вот завыли, падая на огневые позиции, пикирующие бомбардировщики. Десятка полтора артиллеристов убито и ранено. Три гаубицы изуродованы.
Я подбежал к оглушенному Новикову, крикнул на ухо что есть силы:
– Прикрывай наш отход, потом – орудия в воздух и отходи с людьми к месту сбора. Понял?
Новиков кивнул головой. Расслышал или сам догадался – не знаю. Больше я его не видел…
Солнце, огромное, красное, не спеша клонилось к западу. Неужели уже закат! Мы деремся с предрассветного часа. У людей как бы атрофировались нервы, заглушен инстинкт самосохранения. Иные совсем не реагируют ни на бомбы, ни на снаряды. Вылезают из танков, выпрыгивают из окопов, не склоняя голову, идут вперед, пока не свалит пуля или осколок…