Мы провели здесь четыре дня в компании моих родителей. Еще через несколько дней я, Стив и мальчики должны были вернуться домой, в Лондон. В «Ялу» мы приехали из Коломбо[1] сразу после скрипичного концерта, в котором принимал участие и наш Малли. Он не то чтобы проявлял особый интерес к скрипке, но обожал стоять на сцене. Весь концерт он весьма убедительно подражал своей маленькой соседке, ритмично водя смычком туда-сюда. «Гляди, мам! Он же просто притворяется!» — прошептал мне Вик, восхищенный нахальством пятилетнего брата.
В наши приезды на Шри-Ланку Малли брал уроки музыки у моей подруги Орланты. Она на несколько лет перебралась из Лос-Анджелеса в Коломбо, где собрала вполне процветающий детский оркестр, назвав его «Струнные на морском берегу» (Strings by the Sea).
И вот стоим мы с Орлантой в дверях нашего номера и болтаем. Мы случайно оказались в «Яле» вместе — она привезла сюда родителей, прилетевших на отдых из Штатов. Наблюдая за выходками моих мальчишек, подруга сказала, что уже не прочь завести семью в обозримом будущем. «Но то, что у вас, ребята… о таком можно только мечтать», — вздохнула она.
Именно в тот момент Орланта и заметила волну. «О господи! Море идет сюда!» — вот как она сказала. Я оглянулась, но не увидела ничего из ряда вон выходящего. Или угрожающего. Только белый гребень большой волны.
Но обычно из нашего номера не был виден прибой. Мы даже сам океан едва различали. Всего лишь где-то там, за широким песчаным пляжем, круто сбегавшим к воде, — блестящая голубая полоска. Теперь же белая пена поднялась по склону и уже почти добралась до высоких хвойных деревьев, растущих на полдороге между нашим номером и кромкой океана, — деревьев, казавшихся несуразными гигантами в краю низкорослых колючих кустарников. Выглядело это немного дико. Я позвала застрявшего в ванной мужа:
— Стив, иди сюда! Погляди, как странно, — мне было бы жаль, если он пропустит такое зрелище. Хотелось, чтобы он поскорее вышел, пока не опала вся пена.
— Сейчас иду, — пробормотал Стив, явно не собираясь торопиться.
Затем пены стало больше. И еще больше. Вик сидел около входа на заднюю террасу и читал первую страницу «Хоббита». Я сказала ему закрыть двери. Сын молча закрыл все четыре створки двойных стеклянных дверей, а потом подошел и встал рядом со мной. Он не произнес ни слова, даже не спросил, в чем дело.
Пена превратилась в волну. Волна как бы прыгнула, захлестнула пляж и пошла дальше. Это было странно. На моей памяти море ни разу не поднималось так высоко. Волна не откатывалась и не опадала. Вот она подступила еще ближе. Серо-коричневая. Коричневая или серая. Волна пронеслась мимо хвойных деревьев и явно приближалась к нашей комнате. Она все наполнялась и завихрялась. Внезапно вода остервенела. И сразу стала угрожающей. «Стив! Выходи немедленно!»