(белый господин), хоть он и умолял ее перестать, не понимала, кто звонит, пока он не объявлял во весь голос: «Говорит белый господин!» Остальные преподаватели кафедры таращились на него в немом изумлении.
Моих младших кузенов приводили в восторг рассказы Стива о лондонской жизни. Правда, в его трактовке история о том, как они с другом Дэйвом вразумляли скинхедов, решивших продавать свою газетенку на Брик-Лейн, выглядела несколько более героической, чем в реальности. Момент, когда два пламенных борца с расизмом получили по шее и ретировались в ближайший паб, был стыдливо опущен. Стив очень старался не отставать от моих отца с дядей по части употребления пива и виски, но все-таки не мог за ними угнаться. Папа научил его правильно завязывать саронг.
В полнолуние Стив ходил с нами в храм и терпеливо держал бабушку под руку, пока она раздавала монетки многочисленным нищим, которые желали ей процветания в следующей жизни. Еще терпеливее он улыбался, когда она говорила: «Стив, ты мне очень нравишься, и все равно жаль, что Сонали не вышла за какого-нибудь хорошего сингальского доктора. Но теперь что ж поделаешь?»
В первые годы брака мы со Стивом колесили по Шри-Ланке в потрепанном красном фургоне, который ему предоставил колледж. Однажды этот фургон со скрежетом одолел крутой подъем на плато Хортон. Над альпийскими лугами стелился густой вечерний туман, и в нем сверкали глаза сотен невидимых оленей-замбаров. Лишь потом, когда опасный серпантин был позади и мы вернулись на равнину, Стив хладнокровно сообщил: «Кажется, тормозам крышка».
Однако первым сломался вовсе не тормоз — сломалась я, когда машина забуксовала в жидкой грязи на берегу озера Миннерия. Я во все горло орала на Стива за то, что не заметил, какие лысые у нас покрышки, а рядом краснокнижный хохлатый змееяд потрошил свежепойманную рыбу.
Чаще всего мы мотались на этом красном фургоне в «Ялу». В детстве мы с семьей постоянно ездили туда на неделю-другую и снимали бунгало прямо в лесу. Мои родители и тети с дядями вечно брали с собой слишком мало воды и безалкогольного питья для детей, но почему-то никогда не ошибались с количеством пива. Мы все спали на открытой веранде — восемь коек в ряд, — и лишь стена высотой в три фута отделяла нас от слонов, которые выходили на поляну в лунном свете. Я любила разъезжать по национальному парку на джипе в сухой сезон, когда джунгли стоят сплошной серой стеной и лишь кое-где зеленеет слоновое яблоко или краснеет пятно содранной коры. Я любила и сезон дождей, когда дороги раскисают, а деревья немедленно одеваются свежей зеленью цвета лайма и трава в вечерних сумерках напоминает густой мох. Пока двоюродные братья и сестры дрались за последнюю бутылку фанты, я сидела рядом с отцом и слушала его лекции о птицах.