Черный крестоносец (Маклин) - страница 43

Я пытался разговорить ее, но в ответ получал односложные реплики.

Тогда я откопал в канистре пару сигарет, одну из которых предложил ей.

Дар мой она приняла, да что толку, если одеяло протекает, как сито; через минуту обе сигареты раскисли. Еще через десять минут я спросил:

– В чем дело, Мэри? Согласен: это не отель «Гранд-Пасифик», но мы, по крайней мере, живы.

– Да, конечно. – Пауза, затем, как бы констатируя очевидное, она произнесла:

– Я думала, что погибну в эту ночь. Я ждала смерти. Я так уверовала в это, что сейчас... ну, понимаешь, это реакция. Все как бы ненастоящее. Пока... Понимаешь?

– Нет. Почему ты так уверовала в... – Я оборвал себя. – Не убеждай меня, будто и впрямь все еще не можешь избавиться от страшного наваждения.

Она кивнула. То есть в темноте дернулось одеяло.

– Извини. Я виновата. И сознаю это. Но ничего с собой не могу поделать. Такого со мной еще никогда не бывало, – проговорила она беспомощно. – Заглядываешь в будущее – и ничего не видишь. А если и видишь какие-то клочья, они к тебе не относятся. Между тобой и будущим как бы занавес, ты не можешь заглянуть туда, за него. Отсюда чувство, что там ничего нет, то есть нет завтрашнего дня.

– Абсолютнейший бред, – поставил я лаконичный диагноз. – Ты утомлена, выбита из колеи, ты промокла, дрожишь – отсюда все эти дикие фантазии. Пользы от тебя сейчас мне никакой. Просто никакой. Иногда мне сдается: полковник Рейн прав, из тебя получится первоклассный партнер в нашем проклятом деле. Иногда же ты кажешься балластом, который вот-вот потянет меня ко дну. – Жестокие слова, но в уме – добрые замыслы. – Одному Богу ведомо, как ты просуществовала в нашем бизнесе до сей поры.

– Я ведь сказала тебе, здесь все мне в новинку. – Она прикоснулась к моей руке. – А мои мысли – они на самом деле бред. Обещаю больше не трепать тебе нервы. Это хамство с моей стороны. Ты уж прости меня.

Особой гордости я в этот момент не испытал. И в результате переключился на другую проблему. А именно – на южные широты Тихого океана. Честно говоря, я понял, плевать на южные широты Тихого океана.

Здешний дождь оказался наиотвратительнейшим изо всех ведомых мне дождей.

Коралловый риф оказался мерзейшим наростом на земной поверхности.

Населяли его персонажи, страдающие психическими аномалиями. И, словно бы продолжая тему утраченных иллюзий, ночи на этих широтах оказались холодными. Под липким и мокрым одеялом я вконец окоченел. Нас обоих сотрясали приступы дрожи – чем ближе к утру, тем чаще. В конце концов я начал думать, что наилучший, самый логичный выход из положения – полежать пару часов в теплой морской воде, но экспериментальная проверка этой теории заставила меня отказаться от столь прогрессивной точки зрения. Вода и впрямь была тепла. А изменить своим планам вынудило меня щупальце, вынырнувшее из расселины в скале и обвившее мою щиколотку.