Карина знала, что подготовка к завтраку уже идет полным ходом и вот-вот будет пересменка. А значит, внимательность измотанных врачей и медсестер почти на нуле. Но все равно, открывая стеклянную дверь и входя в неврологическое отделение, она спрятала лицо под капюшоном куртки, которую вчера вечером ей дал отец Роберта, чтобы она оставалась неузнанной, пока не доберется до цели.
Она вышла из лифта и быстро взглянула на большие вокзальные часы в конце коридора. Еще две минуты. Сто двадцать секунд, за которые она должна поднять персонал на уши. Это была самая важная часть плана.
— Около шести ты пойдешь в свое отделение и поднимешь тревогу. Я хочу, чтобы как можно больше твоих коллег были в курсе, когда ты доберешься до поста охраны перед палатой Симона, — вдалбливал ей Роберт.
Чтобы после никто не сомневался, что она сдалась добровольно, чтобы ей не смогли ничего предъявить. И она должна была пообещать ему кое-что еще.
— Как только ты сдашься, скажи им, где я. Но только ровно в шесть. Ни секундой раньше, — вспомнила она их последний разговор, спеша вниз по коридору.
— Почему? — удивилась она. — Помощь подоспеет не раньше чем через пять минут.
— Да. И за это время я должен выяснить, что случилось с моим сыном. Если на «Мосту» действительно планируется продажа ребенка, то дольше ждать опасно: слишком большой риск для малыша.
— Но если они приедут слишком поздно, ты погибнешь.
Он лишь устало покачал головой:
— Не думаю, что Голос хочет убить меня. Для этого у него в последние дни было слишком много возможностей.
— Чего он тогда хочет?
Вместо ответа, он поцеловал ее в последний раз и уехал, чтобы выяснить это.
Карина остановилась.
Матового стекла дверь в сестринскую обычно стояла нараспашку, но сейчас кто-то из сотрудниц прикрыл ее — видимо, чтобы наконец-то спокойно выпить кофе. Карина слышала за дверью звонкий незнакомый смех. Наверное, он принадлежал медсестре из другого отделения, которая временно работала в ее смену.
Щелк.
Стрелка часов проглотила еще одну минуту ее плана. Карина подняла руку, хотела постучать — и замерла.
«Этого не может быть…» — мелькнуло у нее в голове. Войдя в коридор, она не решилась даже взглянуть в сторону палаты 217. Полицейский перед дверью должен заметить ее, только когда Карина этого захочет. А не наоборот. И тем не менее краем глаза она увидела то, что было просто невозможно.
А именно: ничего!
Она медленно повернулась, оглядела длинный, обработанный антисептическим раствором коридор.
Действительно: никого. Ни мужчины. Ни женщины. Ни полицейского.
Конечно, возможно, что сотрудник просто вышел покурить.