— Доброе утро, господин Штерн.
Роберт считал, что давно уже достиг предела отчаяния. Но когда услышал измененный голос, понял, что ошибался. В баре корабля-ресторана погас и снова вспыхнул свет. Тень подошла к большому окну, выходящему на парковку.
— Что вы сделали с моим сыном? — сумел проговорить Штерн.
Хотя это было его заветным желанием, он не мог поверить в услышанное.
— Мы его подменили.
— Это невозможно.
— Почему? Вы же сами только что видели.
— Да. А три дня назад вы послали мне видео, на котором он умирает, — рявкнул Роберт. — Чего вы хотите от меня? Какое видео настоящее?
— Оба, — спокойно ответил голос.
— Вы лжете.
— Нет. Один младенец умер. Другой жив. Феликсу сейчас десять лет, и он живет в приемной семье.
— Где?
Голос сделал долгую паузу, как выступающий, который потянулся за стаканом воды. Металлический оттенок сохранился, хотя звук был уже не таким искусственным, как при самом первом разговоре.
— Вы действительно хотите знать?
— Да. — Штерн услышал собственный ответ. В настоящий момент и правда ничего важнее не было.
— Тогда откройте бардачок.
Роберт повиновался, словно им управляли на расстоянии.
— Достаньте коробку и откройте ее.
Штерн дрожащими пальцами схватился за влажные салфетки. Воздух с яростным фырканьем вырвался из упаковки, когда Штерн потянул за пластиковый клапан.
— Сделал.
— Хорошо. Вытащите одну салфетку и прижмите ее к носу и рту.
— Нет, — инстинктивно возразил Роберт. Ему не нужна была наклейка с черепом, чтобы догадаться, насколько ядовито вещество, пары которого уже наполняли машину.
— Я думал, вы хотите увидеть сына.
— Да. Но я не хочу умирать.
— Кто сказал, что это случится? Я же просто прошу вас накрыть лицо салфеткой.
— А что случится, если я откажусь?
— Ничего.
— Совсем ничего?
— Совсем. Вы выйдете из машины и пойдете домой.
«И никогда не узнаю, где мой сын».
— Но это было бы ошибкой. Сейчас, когда вы уже так далеко продвинулись.
— Вы лжете. Эти видео — фальшивка.
— Нет. — Голос тяжело выдохнул.
— Тогда объясните мне, как вы это сделали. Вы говорите, было два ребенка. — Штерн запинался на каждом вопросе. — Почему мы этого не заметили? Кому принадлежал другой младенец? Зачем вы их поменяли?
«И почему все эти годы никто не хватился этого ребенка, после того как он умер на руках Софи?»
— Хорошо, я расскажу вам. Но потом ваша очередь. Чтобы все лучше понять, вы должны знать, как я зарабытываю деньги.
— Вы торгуете детьми.