Щеки Роберта горели, как после пощечины. Мальчик с чертами лица, которые казались ему чужими и одновременно такими знакомыми, вернулся с ножом в руке. Кто-то за кадром, видимо, что-то ему крикнул. Он смущенно заулыбался, сделал глубокий вздох и выпятил свои полные губы. Теперь камера сместилась сантиметров на двадцать вниз и показала именинный торт, который стоял на столе. Шварцвальдский вишневый торт. Ребенку понадобилось две попытки, чтобы задуть десять свечей, торчащих из крема.
— Посмотрите на него внимательно, господин Штерн. Подумайте о последних кадрах, на которых вы только что видели Феликса. Вспомните о маленьком гробике, который сами несли к могиле. И затем ответьте на один очень простой вопрос: вы верите в жизнь после смерти?
Роберт поднял руку: на мгновение ему очень захотелось прижать пальцы к матовому экрану. Пульс зашкаливал, и Роберта охватило нереальное ощущение, что он смотрится в омолаживающее зеркало.
«Неужели?.. Этого не может быть. Феликс умер. Он был холодным, когда я забрал его у Софи из рук. Я сам его похоронил и…»
— Глядя на это видео, можно засомневаться, не так ли?
«…и видел, как он умер. Только что!»
Штерн сдавленно кашлянул. От ужаса он задержал воздух, но теперь его легкие требовали кислорода — а невероятные картинки безжалостно мелькали дальше. Мальчик на экране разрезал торт.
«Но это может быть только… Это просто совпадение».
Десятилетний мальчик был левшой. Как Роберт.
Штерна начало трясти. Он как будто смотрел на уменьшенную копию самого себя. Точно так он выглядел, когда был маленьким мальчиком. Совпадало абсолютно все. Волосы, чуть широко расставленные глаза, немного выдающийся подбородок, ямочка, появляющаяся при улыбке только на правой щеке. Если он поищет в подвале и вытащит из коробок старые фотоальбомы, то обязательно найдет пожелтевший снимок, на котором точно так же смотрит в камеру. Тогда, в десятилетнем возрасте.
«И у него есть родимое пятно».
Сейчас оно, конечно, больше. Но пропорции и форма точно соответствовали родинке, которую обнаружила Софи, когда впервые взяла голенького Феликса на руки.
— Вот наше предложение.
Голос снова требовал внимания Штерна и звучал еще жестче, чем до этого.
— Я дам вам ответ в обмен на ваш ответ. Вы скажете мне, кто зарубил топором этого мужчину пятнадцать лет назад, а я открою вам, существует ли жизнь после смерти.
На этих словах мальчик-именинник исчез, и Роберт снова перенесся в ярко освещенный зал отделения новорожденных. Два стоп-кадра сменяли друг друга с ужасной методичностью. Феликс в своей кроватке. Сначала живой, потом мертвый.