— Не знаю.
— Ага, значит, не знаешь. — Штерн сухо усмехнулся. — Вероятно, ты также не знаешь, как, почему или где это было, потому что все это глупая выходка, и…
— Топором, — прошептал Симон.
Но Штерну показалось, что мальчик это прокричал.
— Что ты сказал?
— Ударил топором. Мужчину. По голове. Больше я ничего не знаю. Это было давно.
Роберт нервно моргнул.
— Что значит — давно? Когда это произошло?
— Двадцать восьмого октября.
Адвокат посмотрел на указатель календарных чисел на своих наручных часах.
— Это сегодня, — раздраженно отметил он. — А ты сказал, что это случилось давно. Как тебя понимать? Ты должен определиться.
Если бы Штерну на перекрестных допросах всегда встречались такие удобные свидетели. Десятилетние дети, которые уже на первых минутах начинали путаться в показаниях. Но эта мечта продлилась недолго.
— Вы меня не понимаете. — Симон печально покачал головой. — Я убил мужчину. И именно здесь!
— Здесь? — эхом вторил Штерн, растерянно наблюдая за тем, как Симон осторожно протиснулся мимо него, вылез из машины скорой помощи и с любопытством осмотрелся. Штерн проследил за его взглядом, который задержался на полуразрушенном сарае для инструментов в ста метрах, рядом с небольшой куртиной деревьев.
— Да. Это было здесь, — удовлетворенно заверил Симон и взял Карину за руку. — Здесь я убил мужчину. Двадцать восьмого октября. Пятнадцать лет назад.
Роберт выбрался из машины скорой помощи и попросил Симона немного подождать. Потом грубо схватил Карину за запястье и отвел на три шага назад, к багажнику своего лимузина. Дождь теперь едва моросил, но стало темнее, ветренее и, в первую очередь, холоднее. Ни Карина в ее тонком халате, ни Роберт в своем костюме-тройке не были одеты по погоде. Но, в отличие от него, Карина не выглядела озябшей.
— Один вопрос, — прошептал он, хотя на таком расстоянии Симон никак не мог его услышать. Ветер и монотонный шум автострады поглощали все остальные звуки. — У кого из вас двоих поехала крыша?
— Симон — мой пациент в отделении неврологии, — ответила Карина, как будто это могло что-то объяснить.
— Ему больше подошло бы психиатрическое, — прошипел Штерн. — Что это за ерунда с убийством пятнадцатилетней давности? Он не умеет считать или просто шизофреник?
Роберт открыл багажник с помощью ключа-пульта дистанционного управления. Одновременно включил свет в салоне, чтобы хоть что-то видеть в дождливом сумраке.
— У него опухоль головного мозга. — Карина сложила большой и указательный пальцы в кольцо, чтобы продемонстрировать размер опухоли. — Врачи дают ему несколько недель. Или даже дней.