У Мартина было такое ощущение, словно его органы чувств сыграли с ним злую шутку, как будто он все еще продолжал принимать пилюли для постэкспозиционной профилактики. Во рту у него пересохло. Теперь кто-то скребся у черного входа, через который он сам попал в дом.
— Ты находишь своих клиентов через Интернет? — спросил он Елену и направился в сторону двери, выходившей в сад.
— Да, — подтвердила она. Ее голос звучал тише, но по-прежнему оставался четким, словно она находилась в соседней комнате. — Здесь я действительно приврала. Не Шахле, а мне принадлежит фирма, замаскированная под туристическое бюро. Это просто гениальная система, даже если теперь мне, вероятно, придется ее немного видоизменить. Но до сих пор мои клиенты просто заказывали круиз для тех, кого хотели убрать со своего пути, а на борту круизного лайнера уже я заботилась о заказанной персоне.
Мартин удивился, почему она так разоткровенничалась. Он чувствовал, что она тянула время, но зачем? Что она замышляла?
— В случае с Наоми Ламар мне заплатил дедушка Анук, который каким-то образом узнал о жестокости ее матери.
— И нанял тебя, чтобы ты в течение двух месяцев мучила ее? — предположил Мартин. Ему приходилось говорить громче, чтобы Елена могла слышать его, ее, видимо, совсем не беспокоило, что на некоторое время он исчез из поля зрения видеокамеры. Мартин выглянул в боковое окошко рядом с дверью черного хода в сад. Бродячий пес лениво трусил мимо бассейна. Может быть, это он скребся в дверь?
— Дед хотел, чтобы Наоми, прежде чем умрет, на собственной шкуре испытала, какую боль причинила своей дочери. Но это дело не моих рук. Это взяла на себя Шахла. Мне не доставляет удовольствие мучить других людей. Как я уже сказала, меня интересуют только деньги.
— А кто заплатил тебе за то, чтобы ты убила мою жену? — спросил Мартин, снова возвращаясь к телевизору.
— Никто, — ответила Елена. — Все произошло именно так, как было записано в дневнике Шахлы, который ты читал. Шахла совершенно случайно застала Надю, когда она собиралась совершить насилие над твоим сыном. Эта картина разбередила в горничной былые раны, которые ей нанесла ее мать, когда Шахла была еще мальчиком. Она потеряла контроль над собой, когда увидела, что твоя жена делает с Тимми.
На заднем плане Мартин услышал отдаленный гул голосов. Елена звонила из какого-то общественного места. Возможно, она сидела в каком-нибудь анонимном интернет-кафе.
— Ты знаешь, что я говорю правду, Мартин. Ты наверняка и сам заметил признаки сексуального насилия над своим сыном, верно?