Мартин презрительно фыркнул:
— Могу себе представить. Такое похищение ребенка может кого угодно лишить сна, нет?
Докторша остановилась и покачала головой.
— Послушайте, я не знаю, что произошло между вами и капитаном, но в одном могу вас заверить: Даниэль Бонхёффер рассудительный и кристально честный человек. Всех нас до глубины души волнует только благополучие и здоровье девочки, и ему вся эта история так же неприятна, как и мне самой.
— Ну конечно. — Мартин пренебрежительно усмехнулся.
И куры дохнут от кариеса.
Они прошли мимо множества дверей по обе стороны от прохода. Некоторые из них были открыты, и Мартин смог заглянуть в каюты экипажа. Скромно обставленные тесные помещения с открытыми шкафчиками и двухъярусными кроватями, как в железнодорожном спальном вагоне. Только значительно уже.
Перед спуском в преисподнюю круизного лайнера докторша объяснила ему, что на первой нижней палубе они сначала пройдут через зону, предназначенную для служащих отеля, занимающих в корабельной иерархии более высокое положение: горничных, барменов, официантов и прочего обслуживающего персонала. Еще ниже, на палубах В и С, жили члены экипажа судна: рабочие и работницы кухни и прачечной, техники, обслуживающие установку по сжиганию мусора и установку по опреснению морской воды, а также команда машинного отделения. Здесь жили люди, которые никогда не попадались на глаза пассажирам, оплатившим круиз.
Видимо, зона проживания обслуживающего персонала должна была быть более комфортабельной, чем зона, предназначенная для экипажа судна, однако уже на палубе А у Мартина возникло такое чувство, что они проходят мимо бесконечного ряда тюремных камер. Из-за закрытых дверей до него доносился мужской и женский смех, кто-то громко орал на незнакомом ему языке, а в каюте, мимо которой они сейчас проходили, сидели два парня в коротких шортах, играли в карты и слушали рэп.
Когда полуобнаженные матросы увидели проходившую мимо стройную, высокую докторшу, они высунули языки и часто задышали, как загнанные псы. Один из них запустил руку себе в трусы.
— Хотите попробовать то, что я держу сейчас в руке, док? — крикнул он вслед им по-английски.
— Если ты можешь удержать это в одной руке, то мне это не интересно, — парировала она.
В ответ матросы с довольным видом заржали как жеребцы.
Затем Мартин и докторша свернули в более широкий поперечный проход, в котором стояли несколько тележек и сервировочных столиков.
— Сейчас мы находимся на Бродвее, — пояснила доктор Бек и показала на нарисованную на полу табличку с названием американской улицы, — все переходы и коридоры на палубе, на которой размещается экипаж судна, носят название улиц Манхэттена.