После этого случая брат начал с опаской поглядывать на меня, а я уяснил один простой факт — игра меняет меня. Не знаю в лучшую или худшую сторону, но меняет. Я больше не обычный техник, который поймал сигнал внеземной цивилизации, а нечто совсем другое. Навыки и приёмы, изученные мной в игре, откладываются на подкорке и передаются реальному телу. Не полностью, конечно, но в достаточно большом объёме. Дошло даже до того, что я всерьёз попробовал сплести заклинание в реале. Естественно, ничего не произошло, но в тот момент я бы не удивился, если бы стену моей комнаты пробила огненная стрела.
Но что-то я отвлекся. Единственными слабыми местами заклинания чувство жизни были время работы и откат. После активации у меня было всего десять секунд, чтобы оценить обстановку, а потом наступал пятиминутный откат. Плетение было достаточно сложным, но у редких заклинаний была своя фишка, позволяющая активировать их мгновенно. Нужно всего лишь отточить каст до автоматизма, а потом система предложит выбрать жест, который должен сочетаться с мысленной командой.
Я узнал это, когда довел скорость плетения огненной крови до тридцати секунд. Магистр заставлял меня практиковаться в плетении различных заклинаний по несколько часов в день. Как он выражался: ты должен делать это автоматически, без участия мозга, в любой ситуации и положении тела. Для активации выбрал выпрямленную вперед руку, делающую движение, как будто удерживаешь чужое горло в захвате. Каюсь, подсмотрел эту фишку в Звёздных войнах. Очень уж круто выглядел Дарт Вейдер, когда вот так выпрямлял руку, и его противник поднимался в воздух и начинал задыхаться. Да, у меня немного другой эффект, но движение классное. Под конец обучения я добился мгновенной активации и чувства жизни.
По традиции доставалось не только мне, но и моим помощникам. Страх и Огонёк работали со мной на равных. Волк сильно заматерел и вырос. Белая шерсть со стальным отливом приобрела прочность металлической пластины, когти были способны разодрать приличного качества доспех, а зубы, не особо напрягаясь, могли перекусить человеческую кость. Наша связь со спутником возросла. И я начал понимать его мысли. Волк был разумным. Понял я это давно, и сей факт лишь подтвердил давно закравшиеся подозрения. Его мысли не отличались особой сложностью, но взаимодействовать нам стало значительно проще. Теперь я мог отдавать волку более размытые приказы, рассчитанные на определённую автономность действий, и на то, что мозгов зверя хватит на осмысливание.