— Филиппа… — Он остановился. Развернул меня к себе мягко, бережно коснулся моего лица и сказал, как будто отзываясь на мои мысли: — Я уничтожаю только тех, кто причиняет вред другим. Кто этого заслуживает. Наверное, сейчас ты думаешь о своей матери и снова меня ругаешь, а может, даже проклинаешь…
— Я тебя не ругаю и не проклинаю, — перебила его и снова стихла. А спустя пару секунд, поколебавшись, все же спросила: — Граф… отец мой… родной… он не пытался ее спасти? Да и, в принципе, другие хальдаги, прежде чем убивать таких, как… моя мама, не пытались их исцелить? Я слышала, что королевский лекарь искал для пришлых лекарство, пока его не превратили в шута.
— Вертальд — сумасшедший, — со снисходительной улыбкой заметил Мэдок, не дав себе и секундочки на сомнения. Шагнул дальше, вглубь парка, но касаться меня больше не пытался. — Он обезумел после нападения нэймерра. Чудовище едва его не растерзало. Несколько недель он находился между жизнью и смертью. Выздоровел, выкарабкался, но так и не сумел оправиться после пережитого. Как по мне, Рейкерд и Трияна поступили жестоко, превратив его в посмешище для двора. Нужно было просто оставить бедолагу в покое.
Значит, возможность создания лекарства Стальные даже не рассматривают.
Печалька.
— А нэймерры… и нэймессы… они какие? — Я снова не сдержалась.
Потому что… да потому что устала теряться в догадках! В книгах, украдкой прочитанных в библиотеке Стального, о них говорилось лишь вскользь и в общих чертах: попадают на Шарес (как-то), со временем звереют (опять же отчего — непонятно), после этого начинается трансформация, которая проходит очень быстро, если гостя из другого мира не подпитывать магической силой.
— Поначалу их не отличить от обычных людей и никаким поисковым заклинаниям не под силу их засечь, — заговорил герцог, и я, затаив дыхание, принялась с жадностью ловить каждое его слово. — Только уже после того, как пришлые начинают испытывать потребность в подпитке и совершать ошибки, ища источники силы, мы их вычисляем. Но зачастую до начала трансформации понять, кто перед тобой, человек или чудовище, — невозможно.
Вывод, Лиза: не жрать. Ни магов, ни их магию.
Никаких ошибок, которые могут стоить мне жизни.
— Но откуда у них вообще берется эта потребность в подпитке?
Хальдаг пожал плечами:
— Версий много. Я придерживаюсь самой простой и логичной: они здесь чужие. Шарес отторгает пришлых, как если бы они были опасной болезнью для нашего мира. Магия помогает им ассимилироваться.
— Стать похожими на в… нас, — подхватила я.
— Именно, — кивнул мужчина и проговорил с печальной улыбкой: — Проблема в том, что для жизни им нужно все больше и больше силы. Чем больше магии они поглощают, тем сильнее в ней нуждаются.