На входе им открыл привратник, он же охранник. Их у Госпожи Элеоноры было двое. Оба накачанные негры (простите, русско-африканцы). Иметь шоколадных привратников Элеонора считала за особый шик. Дерек был сыном какого-то африканского министра и учился в Патриса Лумумбы, пока папу не свергнули. Он не смог выехать из России — это было слишком опасно, вот и стал стриптизером. А потом пошел на повышение. На каком-то девичнике его подобрала Элеонора, а дальше он получил хорошую зарплату и более чем приличную роль вышибалы. Вторым афрорусским товарищем был Вася. Просто Вася. Он был наполовину русским. Мамаша оставила его в детдоме. Драться он умел лучше, чем танцевать стриптиз. Говорят, пытался поступить в школу милиции. По каким-то причинам его не приняли, скорее всего, биография подкачала. Пришлось заниматься альтернативной деятельностью. Случайная встреча с Госпожой произошла, когда Вася убегал от милиции, сотрудником которой ему не суждено было стать. Открытая дверца ослепительно-белого Лексуса оказалась как нельзя кстати. Вася был по уши влюблен в Госпожу Элеонору, на что та не обращала никакого внимания. Сегодня на дверях был именно Вася. Он был одет в строгую лиловую ливрею (еще один призрак особого шика), и посмотрел на Павла с сомнением. Нет, конечно, он его узнал: Павел бывал на работе Лины несколько раз, более того, он уже получил разрешение от Самой пропустить "гостя", но внешний вид Павла, самый обычный в толпе мешковатый спортивный костюм, тут выглядел просто каким-то нонсенсом. Сюда приходили только респектабельные джентльмены. И даже джинсы, а тем более, спортивки, считались таким нарушением негласного дресс-кода, что клиента в джинсах разрешалось без предупреждения толочить в дыню. Правда, Лина ТАК посмотрела на Васю, что тот спрятал рефлекторно сжавшиеся шоколадные кулаки за спину и открыл дверь. Он бы проверил и сумку, но металлодетектор, который был вмонтирован в прихожую, молчал. Где раздобыла Элеонора это чудо техники, которое отличала полная незаметность, и сколько могло стоить такое чудо, наша история умалчивает.
Они прошли по лестнице вверх, сразу в приемную, которая открывалась после небольшого зеркального прохода. Госпожа была в приемной, она готовилась к рабочему дню, а потому была озабочена сверх всякой меры.
— Ну что там? — недовольно бросила она, как только Лина с Павлом показались в дверях, — Привела? Ах, да, вот он… твое ванильное прошлое.
В последнюю фразу Элеонора вложила все презрение, на которое была только способна.
— Да. — Лина ответила с максимально возможной кротостью, потупив глаза.