— Ну, Бог с тобой. В шестой никого сегодня не будет.
— Только в шестой? — тон Лины стал просительно-умоляющим.
— Только. Макс приедет с товарищами. У меня все расписано. И приведи себя в порядок. Ты мне сегодня нужна в боевом настроении.
Лина склонила голову. Я тоже поклонился, сохраняя остатки мужского достоинство, впрочем, это по достоинству не было оценено, моего знака внимания Госпожа Элеонора просто не заметила.
Ей было под пятьдесят уже. Ее можно было бы назвать красивой, если бы не слишком вытянутое лошадинообразное лицо, и слишком явно римского профиля носик. Она была излишне худощавой, но руки ее были крепкими, сильными, а чтобы скрыть возраст, она носила длинные перчатки, почти до середины предплечья. Она прекрасно знала, что именно кожа кистей рук и шеи легче всего предательски выдает женский возраст, а потому старалась быть в стильном всеоружии. У нее была большая крепкая молодая грудь — удача пластических хирургов. Впрочем, не позавидовал бы я тому хирургу, который бы сделал Элеоноре неудачную пластику. Что меня всегда восхищало в Элеоноре, так это ее ножки. Форма ног у нее была совершенной, тут любой ценитель женской красоты меня поддержит. А что-что, но подать свои красивые ноги, она умела весьма и весьма эффектно.
— В чем тут подвох? — спросил Паша Лину, когда они поднимались на второй этаж, который был занят "рабочими" комнатами.
— Это угловая. — коротко бросила Лина.
— Ну и что, мешать никому не буду… — спокойно пробормотал Павел.
— Пришли уже, заходи. — Лина толкнула дверь.
Паша вошел в комнату и тут же понял, в чем подвох: кроме обычных девайсов, развешанных по стенам в качестве украшений и нескольких картинок садистского содержания, в комнате не было никакой мебели — кроме роскошного гроба приличных размеров.
— Так это тут спать мне предлагаешь? — Павел старался быть ироничным, да, юмор у Госпожи Элеоноры весьма специфический.
— Больше негде. — Лина пожала плечами. Тут тебе никто мешать не будет. Остальные комнаты заняты, а внизу… сам знаешь, какой там будет до утра кавардак. Слишком много людей. Короче, не подходит — выметайся…
— Если выбирать в каком гробу — кладбищенском или этом, я выбираю этот. — С потугой на юмор ответил Павел.
— Ну и ладно. Вот что, пошли, пока гостей нет, примешь душ. Немного времени у тебя есть.
— А у тебя? — Павел спросил это без надежды, просто так, на автомате.
— У меня времени для тебя нет. — женщина говорила сухо и жестко, фразами, которые, чувствовалось, она долго загодя подбирала.
— Хорошо, хорошо, иду, только переоденусь, надо с себя же скинуть этот хлам, в таком тут не покажешься… — Павел потянулся, чтобы начать снимать одежду. Лина жестом остановила его: