— Поехали, товарищ капитан, — тихо попросил Захар Самсонов. И это как бы вернуло Васькина в нормальное состояние.
— Не пойму, кто нарушил? Ведь зеленый свет был на столбе… и трамвай. С ума сошла в нем баба-вагоновожатая!
— Все хорошо, что нормально кончается! — сказал Коваленко.
— Зря тормознул! — бросил Капитонов. — Веселая бы собралась на похоронах компания.
— Не спеши туда, еще следствие по твоему делу не прошло, — сказал Васькин.
— Вот у людей забота! — покрутил головой Капитонов.
В городском следственном отделе едва успели оформить приход арестованного, едва отвели его в «камеру хранения» — так называли тесные одиночки, Бориса Николаевича вызвал к себе подполковник Матков. Лицо начальника следственного отдела было озадаченным, угрюмым.
— Ну-у, поздравляю, рыцарь! — протянул он через стол руку. — Успел, наслышан уже. Значит, взяли тихо-мирно. Как глушенного судака.
— Хоть в этом повезло, — согласился Борис Николаевич. Но Петр Степанович уже отдал дань вежливости:
— Не радуйся, весь день так везти не будет.
— Хоть бы малость отдохнуть, час-два.
— Посмотрите на него, о чем мечтает!..
— Какая-нибудь новость? — догадался Борис Николаевич.
— Не совсем приятная.
Капитан Васькин приготовился слушать.
— У меня тут особое задание, — подполковник полистал блокнот на столе. — На станции Зубрилино какие-то типы эшелон в тупике грабят. Что-то там зажгли. Бери свою группу и мою машину. Поедем разбираться.
— Прямо сейчас?
— Да. Немедленно.
Дело угрозыска, как и военное: есть команда «в ружье!» — не смей перечить. И никаких жалоб: устал — не устал! Душе, конечно, не прикажешь, хотелось успокоиться нервам, мыслям после Капитановской философии. Но даже этой малой награды не получили.
— «Жигули» надо сдать по акту? — только и спросил Васькин.
— Примут без тебя, — одернул Матков.
И вот уже старенькая служебная «Волга» в потоке машин мчалась в восточном направлении, к месту ЧП. Оперативникам казалось, что они, взмыленные как черти, пересели с одного чужого коня на другого и несутся, вцепившись в холку. Ветер гудел за распахнутыми окнами, дорога хлестала вонючей пылью и отработанными газами. К железнодорожным путям подобраться было сложно, слишком редки переезды, особенно в городской местности. Однако издали увидели винтивший к небу густой дым.
— Что там, солярку что ли зажгли? — ворчал хмуро Петр Степанович. — Неужели нигде нельзя срезать дорогу?!
— Сейчас срежем! — пообещал шофер.
Когда «Волга» покатила по грунтовой дороге вдоль насыпи, стреляя из-под колес щебенкой, стало видно: около товарных вагонов сновал народ, некоторые женщины и подростки прыгали в костер, горевший между составами, и что-то из него доставали.