— За что огребают? — орал он с трибуны. — За нашу кровь и пот! Техника чья? Колхозная! Вода чья? Государственная. Выпасы, комбикорма, силос? Тоже наши. И все им?
— Ты еще про землю скажи, — крикнул кто-то из зала. — Земля — крестьянам!
— Тоже наше! — гомонил Сметанин.
— Если так, — вторил ему дед Гуров, — пиши всех на подряд. Я тоже за такие деньжищи пойду поросятам пятачки драить.
— Всех — так всех, — охотно согласился Щеглов. — Вали, мужики, на стол по пять тысяч и айда с рассветом еще одну ферму строить.
Однако денег никто не выложил. Ни один не пришел к Щеглову со своими тысячами ни на следующий день, ни через неделю. А через десять дней, в ночь с субботы на воскресенье, вернее — под утро, на ферме случился пожар. Дежуривший в ту ночь младший Когтев Павел сгорел вместе почти со всеми свиньями. Его обугленное тело пожарники с милицией и старшими братьями раскопали в угольях и пепле. Из двухсот двадцати поросят каким-то чудом вырвались из огня восемнадцать.
Щеглова таскали в прокуратуру. Сначала его арестовали вместе с Антоном Когтевым, но потом через неделю выпустили, когда до кого-то дошло, что свои кровные деньги жгут только сумасшедшие. В конце концов, не найдя виновных в умышленном поджоге, следователь свалил всю ответственность на погибшего — Павла Когтева. Прекратить уголовное дело за отсутствием состава преступления позволили показания инвалида Гурова, заявившего, что накануне вечером он распивал водку вместе с Павлом на его ферме и там же разжигали печь, чтобы погреться. Версия оказалась удобной, и никто, кроме арендаторов, не стал ее опровергать. Хотя ни бутылок, ни других следов пьянки на месте пожара обнаружить не удалось.
Во второй раз ферма сгорела ровно через год, опять же в июне. К тому времени Щеглов вместе с братьями Когтевыми прошел все судебные инстанции, получив в каждой из них соответствующую ее уровню и авторитету порцию искренних сожалений и обещаний. А затем, взяв в банке новую ссуду на строительство, они воздвигли новый поросячий детский дом. На этот раз арендаторы были осторожнее и дальновиднее. Битые, они позвали на помощь всех, кто хотя бы малость владел плотницким инструментом. Пришли шестеро из двадцати приглашенных, да и те, получив заработанные за день пятьдесят рублей, на следующий день на работу не вышли.
Заигрывание с местным населением не состоялось. Все чаще среди местной пьяни полушепотом, полусмехом раздавалось: «Бей кооператоров!»
И били. Сначала выбили окна на вновь отстроенной ферме, потом выломали ворота. В конце концов, подожгли.