— Ты не знала ее! — бросил Рейн, натягивая жилет. Пальцы его путались в пуговках, те никак не хотели застегиваться. Тогда король просто начаровал себе новый наряд, такой же, как предыдущий — темно-синий и мрачный.
— Какая разница, знала я ее или нет! Уэнделл сказал мне, что София хотела сделать тебя королем поскорее. Но ты бы итак им стал. Так зачем ей было убивать твоего отца, интриговать? Зачем ей были нужны заговоры, если бы, подождав немного, она бы все равно все получила?
— Ее быстро опьянила власть!
— Не сходится! Если бы ее опьянила власть, она бы наделала глупостей. А она, судя по выдвинутым обвинениям, очень неплохо все продумала. Так кем она была — прожженной интриганкой или дурочкой, которая хотела получить все и сразу?
— Она мне изменила. С отцом.
— Ты сам это видел?
— Да.
— Сам процесс видел?
— Нет, но…
— Ага! То есть ты даже сам не видел, а уже…
— Соня! — взревел Рейн. — Доказано, что она много ночей провела в покоях моего отца! Что она поила его отравой! Ты думаешь, мы ничего не проверили? Думаешь, просто так захотели свалить всю вину на Софию? Конечно, нет! Каждое наше обвинение подтверждено доказательствами!
— Знаешь, что, дорогой! Во-первых, не кричи на жену! Во-вторых, пораскинь мозгами. Почему Дитрич так хотел меня казнить?
— Потому что не хотел проблем.
— Не только. Что-то его связывало с Софией. А он, между прочим, Верховный Смотритель. Ему многое подвластно. Может, он участвовал в заговорах?
— Дитрич не раз рисковал жизнью, спасая моего отца. Он не может быть предателем. Он бы никогда не сделал ничего, что могло бы навредить Аксару. Если сердце Аксара пострадает, то разорвется связь с Источником, и все эгуи потеряют магию. Дитрич бы не осмелился рискнуть своей магией. Так что да — я верю, что он ни при чем.
— Причем здесь вера, Рейн? Нам нужны факты!
— Факты я тебе уже приводил. Факты говорят о том, что София виновна.
— А еще факты говорят, что Дитрич в этом замешан. И твоя мать, кстати, могла подставить Софию.
Рейн вздохнул.
— Не вздыхай! Старая, как мир, история: невестка не понравилась свекрови. И свекровь решила убрать невестку.
— Я даже отвечать не стану, так глупы твои подозрения.
— Глупы… ну, конечно, глупы… Дорогой мой король, я понимаю, что тебе, мягко говоря, нехорошо после предательства и смерти отца, но что, если не было предательства? Что, если ты поспешил с выводами?
— Да, я поспешил с выводами, — горько протянул Рейн. — Я ошибся, и не раз. Но все люди ошибаются.
С этими словами король исчез. И только он исчез, как я поняла, что была неправа в этом споре. Не с точки зрения логики, а с точки зрения человечности. Рейн прав — все ошибаются. Так с чего я взяла, что имею право его упрекать?