Дурново также подарил своей любовнице, как выражались тогда, «поражающий роскошью» дачный особняк в Выре, где она принимала всех выдающихся драматических актеров и балетных артистов. В Петербурге же у нее образовался довольно влиятельный салон, в котором собирались балетоманы и молоденькие балерины. По словам Карсавиной, «на приемах у Надежды Алексеевны всегда царил дух игривой фамильярности… Генералы, восседавшие за столом хозяйки дома, приводили меня в смущение…» Бакеркина также претендовала на роль крестной матери Карсавиной и раскрывала ей глаза на истинную подоплеку поступков окружавших ее людей.
«– Не обольщайся, театр – это гнездо интриг… Как ты думаешь, почему Матильда подарила тебе этот костюм? – Костюм, о котором шла речь, я считала восхитительным и была растрогана столь великодушным подарком. – Да взгляни только, как ты выглядишь в темно-лиловом платье! Этот цвет хорош для обивки гроба, а не для костюма такому ребенку!» Кшесинская же в своих мемуарах объясняет свой подарок самыми благородными мотивами: «Тогда в большой моде были голубой и темно-лиловый цвета в различных сочетаниях, и костюм, подаренный мною Карсавиной, был выдержан именно в этих тонах».
«Репутация неприступности, которая, по мнению Надежды Алексеевны, могла лишить меня поддержки высокопоставленных людей, вызывала искреннюю симпатию у зрителей райка. В те времена я была убеждена, что ужин в ресторане – вещь совершенно ужасная[45]. Они же утверждали, что я никогда не принимаю приглашений на ужин». Карсавина, впрочем, сумела устоять перед всеми искушениями и ловушками, которые расставляли ей влиятельные высокородные балетоманы, и в 1907 году самым прозаическим образом сочеталась законным браком с небогатым помещиком Василием Мухиным, служившим председателем правления Волжко-Камского банка.
Кшесинская терпеть не могла Бакеркину и всячески высмеивала ее, в особенности страсть этой дамы перебарщивать в украшении себя драгоценностями. Но она никак не могла простить себе, что недооценила потенциал выпускницы балетного отделения Анны Павловой. В училище та имела столь неказистую внешность, что заслужила среди своих партнеров из мужского отделения малоприятное прозвище «Швабра». Однако у Надежды Алексеевны нюх оказался лучше, и в ее салоне молоденькая балерина на короткое время сошлась с генералом Н.А. Винтуловым и великим князем Борисом Владимировичем (1877–1943), братом сожителя Кшесинской, Андрея Владимировича. Борис Владимирович был известный повеса, менявший женщин как перчатки, поэтому его роман с балериной не затянулся. Более устойчивую симпатию проявлял к Павловой великий князь Дмитрий Павлович, в будущем – один из убийц Распутина. Вот что написал об этом в своих воспоминаниях князь Феликс Юсупов: «Чуть не каждый вечер мы уезжали на автомобиле в Петербург и веселились в ночных ресторанах и у цыган. Приглашали поужинать в отдельном кабинете артистов и музыкантов. Частой нашей гостьей была знаменитая балерина Анна Павлова. Веселая ночь пролетала быстро, и возвращались мы только под утро».