Один из тематических вечеров полностью посвятили учебнику Шайтанова и соавторов. Пригласили имевших к нему отношение работников издательства «Просвещение». Очень тёплой и дружественной была атмосфера обсуждения учебника. Впрочем, не менее теплы, дружественны и веселы были другие наши вечера, в которых Шайтанов неизменно и с удовольствием принимал участие.
А Маэль Исаевны к этому времени уже, к сожалению, не было. Она умерла, оставив квартиру своему старому другу Володе Глоцеру, бывшему литературному секретарю Корнея Ивановича Чуковского, позже работавшему у Самуила Яковлевича Маршака. В принципе это было справедливо: Маэль Исаевна тяжело болела полгода, и всё это время Володя жил у неё, был её сиделкой. Но Шайтанов объяснил мне, что квартира Глоцеру завещана не по этой причине.
– Маэль предлагала оформить завещание на меня, – сказал Шайтанов. – Но с тем, чтобы я продал квартиру и на вырученные от продажи деньги издал полное собрание Ильи Львовича. А ты же видел, как копалась она в рукописях Фейнберга, выуживала законченные тексты. Текстология не моё дело, да и чужой почерк мне разбирать трудно. И я отказался. Тогда Маэль и обратилась к Глоцеру.
– Но он же не продал квартиру, – удивился я. – Нарушил волю покойной?
– Выходит, что нарушил, – согласился Шайтанов.
Глоцера я встретил года через два после этого разговора.
– Как же Вы могли, Володя, не посчитаться с волей Маэли Исаевны? – спросил я.
– То есть как не посчитался, – удивился Володя, – я оплатил похороны, поминки. Вы ведь были и там и там, видели, что всё проходило очень достойно.
– Да, но Маэль Исаевна завещала Вам квартиру с тем, чтобы Вы её продали и на эти деньги издали полное собрание Ильи Львовича!
– Первый раз об этом слышу, – ещё больше удивился Глоцер. – Кто Вам сказал о таком завещании?
– Шайтанов, – сказал я.
– Я так и подумал, – сказал Володя. – Как он облизывался на эту квартиру. Но она ему не досталась.
– Так что, – недоумённо спросил я. – Не выставляла Маэль Исаевна такого условия?
– Гена, – укоризненно сказал Глоцер, – Вы меня знаете много лет и не считаете подлецом, правда?
– Чтобы оформить эту квартиру, мне пришлось влезть в немалые долги, – добавил Володя. – Но знал бы, что про меня будут распускать такие слухи, я не стал бы заниматься ею с самого начала. Кстати, я и сам спрашивал Маэль, не хочет ли она оставить квартиру Шайтанову с женой? «Нет!» – резко отвечала Маэль.
– А что ты хочешь, чтобы он тебе сказал? – спросил Шайтанов о Глоцере, узнав от меня об этом разговоре.
Вообще Маэль Исаевна была непостоянна в своих привязанностях. Одно время у неё жили вдова литературного критика Евгения Адельгейма с дочерью-подростком Ириной, которая в будущем станет специалистом по польской прозе, доктором филологических наук. Маэль Исаевна относилась к ним как к родственникам. Жила их интересами, какие не помню, в чём заключались. Кажется, речь шла об итоговой книге Адельгейма, которая вобрала бы в себя его прежние работы о Маяковском, о Миколе Бажане. Так или иначе, но вдова часто бывала в Совете по украинской литературе Союза писателей. Её рассказы о тамошних чиновниках смешили Маэль, которая делилась ими по телефону с друзьями. Со мною, в частности.