Ася, без тебя жить не могу, любовь моя, радость, свет, веселие вечное… Скорей пиши, как кашель. Если только застану Тебя ниточкой, держись!
Милая, милая: будет солнце. Не поникай в Боголюбах: цвети – будь эгоисткой…
Предстоят многие тяжести, но вера в Тебя, в наше, в счастье бодрит и держит меня…
Как же Тебя не хватает!…
Родная детка!…
Христос с Тобой.
Боря.
P.S. Всем привет. Пишу от Алеши. От Алеши привет.
А. Белый – А.А. Тургеневой
Май 1911 г. Москва
Асик милый, Асик нежный, Асик дорогой – завтра еду. Но вчера было такое положение вещей, что казалось, будто ехать невозможно; все это не имело никаких отношений с «Мусагетом».
Все мусагетские недоразумения разрешены; но надо было нам достать денег на осень, и вот тут-то и было тьма хлопот. И вот завтра едем с Наташей. Асик, Асик – Боже до чего я устал; видишь по подчерку [sic] он стал какой-то прыгающий. Вчера с утра до вечера носился по городу; ни минуты отдыха. Оттого и не написал.
Асик, что Ты пишешь о поповиче? Я волнуюсь… Ты увлекаешься? Детик милый, не верю, не хочу верить… А если так только, – ничего: попович – красивый…
Милая, милая, милая, за <…> дней пребывания в Москве превратился в какую-то бесчувственную, измученную куклу; так трудно, так трудно. Сейчас еду по делам (Асику духи, бриться, к Кистяковскому, Мусагет, Эллис, Кожебаткин, Морозова, книги, Гершензон и т. д.).
Приеду домой усталый до бесчувственности.
Родной, не обижайся на письмо, бестолковое, усталое: радуюсь, завтра все кончится. Едем по Брестской в и часов вечера; значит, в Боголюбах будем в пятницу? Так? При выезде телеграфирую.
Милая, вчера утешила письмом… Варюшке спасибо, спасибо.
Целую, Христос с Тобой, детик.
Боря.
P.S. Привет всем.
Асе нужно было закончить учебу у своего старого учителя Августа Данзе, и они выехали за границу в Брюссель. Там у них возник «некий насущный вопрос», на который мог ответить только популярный в то время философ Рудольф Штейнер, и узнав, что он будет читать лекции в Кёльне, отправились туда. Так состоялось знаменательное знакомство Аси и Белого со Штейнером, которое полностью переменило их судьбу.
ПРИМЕЧАНИЕ.
C мистическими учениями и оккультизмом Андрей Белый уже был хорошо знаком. В том числе и через популярную в то время Анну Рудольфовну Минцлову, которая была знакома со многими деятелями Серебряного века. Несмотря на то, что сам Белый дал слегка карикатурно-ироническую характеристику Минцловой, тем не менее он, как и многие другие писатели, философы и художники, попал под влияние этой необычной и яркой женщины. Почва для восприятия новых духовных учений была подготовлена.