Саладин переправил меня к Абелин. Она святая. Эта раннарка поднимала меня из могилы несколько месяцев. Еще столько же я учился жить заново. Просто чтобы восстановить прежний облик мне потребовалось чуть больше трех лет.
И через три года я отправился к Адель. Я все еще любил ее, ни на что не глядя. А она забыла меня почти сразу, беззаботно выскочив замуж за того, кого выбрал для нее отец. Она даже не узнала меня.
Что мог ей, прекрасной и удивительной дочери прославленного воина, дать я, тогдашний? У меня не было ничего. Только имя. Но разве имя что-то стоит?
Я оставил ее в прошлом, чтобы навсегда забыть. А это сложно. Для того, чья память столь совершенна.
Потом я навестил родной дом, но оказалось, что моей семьи больше нет. Роджер погиб в сражении, трое остальных братьев — кто от болезни, кто он чего-то еще. Я вдруг оказался совсем один. Один. И тогда я отказался от собственного имени. Моим именем стала моя суть. Так проще жить. Не нужно возвращаться назад.
После этого я исчез. Даже для раннаров. Почти два века я жил так уединенно, что никто даже не догадывался о моем существовании. Это время многое мне дало. Я научился всему, что нужно. Сам научился. Построил самые тайные свои убежища — о них и сейчас никто не знает. Только после этого я позволил раннарам подойти ближе к себе.
С тех пор моя жизнь как-то почти устоялась. Особенно после появления Бертрама. У меня не было необходимости общаться с кем-либо. Я позволил годам, десятилетиям и столетиям пробегать мимо меня.
Вот и все. Такая вот история…
Гриффин замолчал, а Эль почувствовала, что даже излишне громкий звон вилки о тарелку может нарушить момент.
— Гриффин, что теперь со мной будет? — спросила Эль спустя несколько минут, когда с омлетом было покончено.
— Я уговорю Абелин взять тебя к себе. Она самая лучшая среди тех, кому я верю, — ответил раннар жестко. — Я все устрою. Все, что нужно. Но тебе придется научиться скрывать то, кем ты являешься. Для твоего же блага. Так будет лучше. Нужно сделать все, чтобы у Этелин оказалось как можно меньше шансов тебя отыскать. И… может быть удастся переждать войну.
— Что? Ты хочешь от меня избавиться? — обиженно спросила Эль, но тут же прикусила губу.
— Сейчас тебе нельзя быть возле меня, — терпеливо пояснил Гриффин. — Этелин именно на это рассчитывает. Чем дальше ты будешь от меня, тем лучше. Поверь мне.
Эль зажмурилась и попыталась успокоиться. Получалось плохо. Девушка наклонила голову, стараясь скрыть от раннара слезы, крупными каплями скользнувшие по щекам.
— Я попрошу Саладина связаться с Абелин, — сказал раннар и взъерошил волосы.