— А вдруг и у нас все повернется так, как в России? — старик вопросительно посмотрел на сына. Но тот ничего не ответил.
«Надоело ребятам в окопах сидеть, вот и клюют на любую удочку, — решил старый Гашков. — Ну ничего, кончится война, вернутся люди домой, и все встанет на свои места». Эта мысль немного успокоила его.
Отпуск кончился, и фронтовика проводили в часть. Проводили с надеждой на скорое возвращение, на близкую свадьбу. Но никто не мог отделаться от страхов и сомнений. По дороге на станцию Тинка старалась казаться веселой, шутила, заговаривала о будущей совместной жизни. Но на сердце у девушки было тяжело, оно разрывалось от боли. Где-то в глубине сознания таилась страшная мысль — а вдруг эта проклятая война убьет ее молодость, вдруг она останется ни девушкой, ни вдовой?..
Но Тинка не давала ей волю, и на ее красивом чистом лице не было ни тени грусти. Она не должна казаться печальной, не должна выдавать свою тревогу перед его родителями, которых она уже считала своими. Да и он, ее послушный и умный Русинчо, не должен перед разлукой видеть ее тоску. Вчера вечером, когда они по-настоящему прощались — с бесконечными объятиями и поцелуями, она рассказала жениху, как у нее болит сердце, как не хочется, чтобы он уезжал на фронт. Но на станции Русин должен видеть невесту улыбающейся и счастливой, чтобы всегда и везде вспоминать ее такой.
А вернувшись со станции, она долго горько плакала в маленькой комнатке за кухней.
Невесело прошла пасха, которую Тинка ждала с таким нетерпением. Девушки завели было хоровод, но плясали как-то вяло. Запели новую песню, которую придумывали целый месяц. Но и песня получилась грустной и, как показалось Тинке, даже скорбной. В песне рассказывалось о молодом солдате, оставившем дома невесту. В первом же бою его сразила англо-французская пуля. Именно так и было сказано — англо-французская. Перед смертью солдат попросил товарищей передать матери и невесте, чтобы не ждали его, потому что он обручился с «черной землей македонской»… От этой песни Тинке стало не по себе. Дня три она ходила как больная. Ей снились страшные сны, она сама толковала их и тайком плакала… На гуляньях почти не было парней, разве что изредка мелькнет призывник. Одеты люди были плохо, не хватало продуктов, мало кто мог приготовить на праздник что-нибудь вкусное.
Многие семьи носили траур. Не веселились, не смеялись, не плясали и те, кто не получил похоронной — неизвестно, что случится завтра.
После пасхи крестьяне вышли в поле. Но война, казалось, прошлась и по нивам. Не было дождей, земля рано начала покрываться трещинами. Эти трещины зияли ранами на дорогах и нивах.