— Нет. — Учительница схватила меня за рукав. — Я еще не все вам рассказала. В сущности, не сказала самого важного.
— Но человек ведь не может отвечать за то, что он делал во сне? — Лесник не сводил с меня неподвижного взгляда. — Не можем мы отвечать за все. Эдак до чего мы дойдем? До чего мы дойдем, если будем все принимать близко к сердцу? Ежегодно я стреляю десятки перепелов, и зайцев, и куниц, даже не считаю их, не делаю зарубок на прикладе. Так и живу. Со дня на день. Хожу на обходы, и мне иногда говорят: настреляй-ка нам перепелок. Или: принеси зайца. И я приношу. Кто может упрекнуть меня за это? Разве я не честно живу?
— Я сделала именно так, как вы говорите, — сказала учительница. — На другой же день я объяснила ученикам, что нельзя верить ничему тому, что они видели. Сказала, что Помпелини — обыкновенный мошенник и в портфеле моем он ничего не нашел, а кролика заранее спрятал в рукаве. Дети слушали внимательно, сосредоточенно, они почти поверили мне. Для пущей уверенности я еще добавила, что, в конце концов, они и сами знают, что в портфеле нельзя носить ни кроликов, ни других животных. Портфель — для того, чтобы носить в нем книги, тетради и завтраки. И больше ничего. А вчера в моем портфеле и этого не было. Я только что забрала его из починки, к нему пришили новую ручку. Смотрите! И я показала детям эту новую ручку. Еще и сегодня мой портфель так же пуст, как был вчера. Тут я взяла портфель за нижние уголки и перевернула его. Смотрите! И встряхнула его. И тогда это случилось. Из портфеля вывалился кролик. Такой же, как на представлении.
Инспектор громко засмеялся.
— Превосходно! — воскликнул он. — И не стыдно вам, коллега, докучать присутствующему здесь лектору подобной чепухой?
— Чепуха, чепуха, все — страшнейшая чепуха. — Лесник вдруг вскочил на ноги и отряхнул свои зеленые брюки на коленях. — Я давно уже подумывал, не махнуть ли на все рукой, пускай себе… Но теперь не могу. Теперь я должен вернуться назад, в мой сон, я должен воскресить его. Должен сказать ему: я не хотел стрелять, это просто случайность, несчастный случай. Только он мне не поверит. Знаю — не поверит. Докажите, что я стрелял неумышленно, когда ствол-то закопчен! А зачем вы дали мне в руки ружье? Не давали бы — ничего бы и не было. Понимаете? Поймите же, это не только моя вина! Моя доля вины, быть может, очень незначительна. Быть может, она так мала, что и говорить-то не стоит.
— Так что же вы скажете? — наседала на меня учительница.
— Гм… видите ли, — нерешительно начал я. — Вероятно, фокус не совсем удался… Да. Ну ясно же! Иллюзионист сунул руку в портфель и вытряхнул в него из рукава двух кроликов. Одного он тут же и вытащил, а другого… Про другого, словом, забыл. Возможно, был очень утомлен или рассеян.